Терпимость

Не со злобы мы, а с добрыми намерениями,
и всяческими уведомлениями, а низкие
образы не украшают, нас, разрушают
психику, итак расшатана, как медведь
шатун, по лесу шастает, белку, гоняет,
и всех обижает, терпимей будь, забудь,
пробачь, не увидь грехи наши, слабости
и всякие гадости………………………

Мыслю я — в реальной жизни,
Чувствую — в стихах и снах,
Всех терпимей и капризней,
Дом мой — осень и весна.

Я лечу, куда — не знаю,
Я ползу, когда бескрыл,
Ниже стада, выше стаи,
Жарче солнечной искры.

Взгляд твой в белой позолоте
Различу в твоём лице.
Я пою об идиоте,
Я пою о мудреце.

Между отдыхом и делом
Я танцую на крылах
Абсолютно чёрным телом
В идеальных зеркалах.

Я похож на каратиста,
Я похож на слабака,
На жестокого софиста,
На святого дурака,

На акулу, на...

Учитель! Навсегда осталось
В душе святое это имя.
Мудрее, опытней, терпимей
Других профессий в мире мало.

Он учит нас владеть свободой,
Он ведает чувств светлых струны,
И пьет науки жадно юность
Из рук его живую воду.

Путь поучений крайне долог,
Примера путь заметно ближе,
И не фасадом, и не крышей,
Учителем прекрасна школа !

И всемогущ, и беззащитен,
Весь этот мир творит учитель !

Живу в необитаемом пространстве, терпима и готова ко всему.
Пишу о нём романы и романсы. О нём одном, да только... не ему.
Накатит полночь болью - по накату спешу уйти в былое налегке, где он был прав и я не виновата в экранно-зарифмованном мирке.
Конвой из слов ведёт сюжет канвою. Оправдан тот, кто виделся вруном, а то, что было беспросветной тьмою - рисует память светом и теплом. Слиянием чарует подсознанье. Его признаний снова пью бальзам...
Утроба труб вспугнёт мечту урчаньем, замрёт на...

Не разворачивайся прочь,
Не вешай трубку сгоряча,
Гордыню надо превозмочь,
Не следует рубить с плеча.
Не обрывай другого речь,
В ответ пощечину не бей,
Не обнажай словесный меч,
Терпимей будь и будь добрей.
Не торопись сжигать мосты,
Не торопись ответить «нет»
И будь готов сказать «прости»
И выслушать любой ответ.
Не бей ни словом, ни рукой,
Все объяснения прими,
Другому пожелай покой
И миром ссору заверши.
И пусть неясности еще,
И пусть не все договорил –
Бог даст, пускай не...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Ночь Аль-Кадр,
раскадрована, и распушенна,
лучше тысячи месяцев, вьючена
не упущена, и ниспослана,
снизошедшая, …………….
воцарившая,
до зари до рассвета томившая
…………………….
и без зла, без вреда, без
уныния, всё как есть,
всё как было,……..
реальности, что не скроют,
а выявят, пряности
и со слов и упрямости воли,
не вмешаются,
истины торя и
суровы терпимы и ясны,
лишь для тех, кто душою прекрасны,
и услышат, святые шаги,
придыхания голоса, суры,
(как арбузы,
как дыни...

Степени свободы суставов, возведём в квадрат,
как я был рад, проникал в пространство, перпен-
дикулярно, (мнимо), перемещаясь, (движение
жизнь, об углы виртуальные ударяясь), терпимо,
потирая шишки, виртуальные ушибы и ссадины,
переломы («сотрясение мозга»), время розги,
подгоняло, ограниченно жизненным клинчем,
или?......или судом Линча.

У меня сегодня праздник, круче он, чем Новый Год.
Ты с утра в постель мне подал замечательный компот.
Не нашел на кухне кофе. Он на полке - где всегда.
Ты про это знать не можешь. Впрочем, это ерунда.
Ты компот налил в бокальчик со щербинкой на боку.
Не нашел, сказал ты, чашки. Это я понять могу.
Я ж не зря вчера старалась спрятать все, что жалко бить.
Чтоб сегодня самой доброй и терпимой самой быть.
Пол-бокальчика компота на постель ты расплескал.
Не волнуйся, милый, что ты. Дай-ка мне...

Апрель стучится белым бездорожьем,
крошится бархатом весенняя метель,
рассвет продрог до бледно-алой кожи;
я безутешен, словно снег и насторожен, как лиса,
но музыка прощает беспокойство.

Тепло фаянса, жар кофейной гущи –
мне сохранят на кромке языка
горячий мимоходный привкус солнца,
пока лоснится млечный пух с седин зимы,
и жемчуг сна рассыпан под ногами.

Излучистые пальцы мёртвых скверов,
перебирая ветви, лад за ладом,
нащупывают птичьи голоса
и залежи травы под бурым паром...