Терпеть ненавижу

Лирическое отступление
К четвертому циклу "Сказки заповедного леса"
Сага о снежной розе

Она цвела упорно до мороза,
Страх потеряв, чего еще бояться?
Прекрасная, изысканная роза,
Морозу продолжала улыбаться.

Когда Кащей пронесся над полями,
От древней дикой лютости зверея,
Над белыми, холодными снегами,
Вдруг роза заалела, для Кащея.

Сначала он виденью не поверил,
Умерил пыл, спустился к ней поближе,
И боль, и ярость вдруг в душе Кащея
Обнажена: - Люблю и ненавижу...

Тебе тоже не спится, любимый.
И ты читаешь
мои странные строчки, пытаясь из них понять -
как живу без тебя и когда, наконец, растает
битых троллем трельяжей осколок внутри меня.
Я пыталась собрать свою «вечность» за гранью смысла.
Вышло - «время». И время вышло в зрачок зеро.
И ущербного месяца жёлтое коромысло,
зацепившись за крышу, рассыпало звёзд ведро.
Их склевали под утро птицы и улетели,
тёплый берег предпочитая безумству вьюг.
Я ж - подбитая птица, в бескрайней своей постели...

Не лезь мне в душу
Я не нарушу…
Я ненавижу
Когда вот так
Иглой под кожу
И лечат душу
А что ей одинокой
Холода?

Уступи дорогу -
Телу к телу
Сердце к сердцу
И плечо к плечу
И где-то между
Питай надежду
А вдруг оттает
Её душа…

А вдруг излечат
Легко калеча
Слезой хрустальной
Её глаза…
И небеса…
И голоса…
И крылья эти…
Вселяя радость…
В ту, что стала
Больше жизни дорога…

Да, я люблю целоваться без меры,
Хоть под эстраду, но лишь без фанеры!
Вечер. Свиданье. Ты – чудо… Я влип.
Тут на эстраду выходит Филипп.
Только коснулся высокой груди,
Что на полкорпуса аж впереди…
- Филя запел, и заряд разрядился…
Страсть улетучилась, вечер накрылся
Песней фанерною, медным ли тазом.
Все! Ненавижу… Киркоров – зараза!!!

С добрым утром, осень.

Под ногами хохломская роспись,
Из листвы покрывшей тротуары
И поет печально песню осень,
А ей в ответ поет моя гитара.
Припев.
Золотись - золотая,
Серебрись дождем срываясь,
Дари тепла последнего минуты.
Улыбнись, не унывай,
Ну, что ж ты хмурая такая,
Здравствуй, осень, здравствуй,
С добрым утром!

Птичьих стай безрадостные крики,
Впрочем, кто придумал, что им горько?
Это грустно нам, а птицы? Им ведь
Это путешествие и только.

Бьет в лицо внезапно...

Сказал ты милый: "Слишком много сексу...
Уж больно сильно я тебя хочу,
Найду себе другую я невесту"...
Бог исполняет в точности мечту....

Ты очень быстренько нашел другую,
Живущую за тридевять земель,
Наверно сексуальную, родную,
Но скоро ль повстречаетесь вы с ней?

Ты говорил: "Работать ненавижу...
Хочу все время сочинять стихи"
Ты от работы отстранен, как вижу,
То Бог исполнил все твои мечты.

Всё говорил, что ты крутой внатуре,
"Всё будет непременно как хочу!"
Рай обещал ты...

По образу, подобью своему
Бог человека
Как создал? Хоть убейте, не пойму,
Умом калека.

Так многолико вышло существо,
Творца созданье.
Мне Господа представить самого -
Как наказанье.

Недаром церковь в мир внесла запрет,
Каким кто видит,
Переносить на холст Творца портрет –
А то обидит.

Авторитет Создателя велик -
Кто б усомнился?
Изображённый рукотворный лик
Грозил убийством.

Каноны сокрушали, как могли,
Иконописцы
И покаяние потом несли
В своих темницах.

Лик светлый...

Я ненавижу время расставаний,
Когда вдали ты от меня,
Часы безумных ожиданий,
Чтобы скорей обнять тебя.
Я просто не смогу прожить в разлуке,
И без тебя не мил мне белый свет,
А жизнь моя - сплошная мука,
Когда тебя, любимого, в ней нет.

Я – человеконенавистник. Признаюсь.
Но каяться, увы, не буду!
И судьбы, как разбитую посуду,
Я склеить уж давно не тщусь.
Я ненавижу вас всех вместе. И смеюсь
Сквозь слезы отрешения и боли.
И каждый не имеющий здесь роли
Мне тявкнул: «За свободу бьюсь».
О чем вы, сударь, право? Стерегусь
Таких ответов рабского сословья,
И в школе неизбывного злословья
Из пут проказных в оторопи рвусь.
И мне грозит голгофа. Я же прусь
Туда, сквозь суету и лжи громаду,
Где манифесту всяк не будут...

Мысли нахлынут – что за ирония?
Думать о том, что прошло и потеряно,
Что уязвимо и бьётся в агонии…
Что за любовь к прошедшему времени?
Мысли запутались…Нет, оставайся!
Будем вдвоём есть конфеты и сладости,
Будем смеяться над нашими бедами,
Я как всегда предскажу тебе радости.
Пусть это глупо, смешно, как невежество,
Пусть я кошмарная личность по сущности,
Сердце порой тоже требует нежности,
Сердце порой тоже думает грустности.
Так оставайся, мне нужно компанию,
Чтоб рассказать, как...