Терпенье

Ну, что? Нуждаешься в прислуге?
Себя не можешь обслужить?
И покупаешь чьи-то руки,
Но разве эти руки чтишь?
Считаешь, уровнем пониже?
Считаешь, мыслью послабей?
Он – раб тебе, его – не слышишь,
Он тот, чье место у дверей,
Он – не достоин, он – прислуга,
Он тот, кто должен промолчать,
Снести… Он ниже близких, друга,
Ему ты можешь диктовать.
Купил его с его терпеньем,
С его руками и душой,
Пусть трудится теперь в смиренье,
С опущенною головой.
Ты – благодетель, ты – хозяин,
Ты сам...

Дождь набивает Pigs on the wind Pink Floyd.
Вчерашний вечер взрывается облаком памяти.
Сырость не так уж страшна, когда меня ждет
Щедрость твоей ласки, блеск влажного взгляда,
Мед и молоко наготы, звездного сада
Плоды в горячих руках…скоро…скоро…лишь дай мне
Терпением скал прибрежных стоический дар.
Небо провисло в окне
Ветошью смуглой.
Одиночество расставания нам
Катализатор нежного света.
Вспомни интимные сети парковых хвой, фонтанов пудру.
Вспомни закат Филадельфии.
Я буду
там…

Сегодня на рассвете,
Чуть задрожали звёзды в небе, тая,
А утро мне в лицо зевнуло лёгким ветерком,
Свободною стрелою, пробивая синь, промчалась птичья стая
И кровью налился восход, утираясь туманным платком.

«Грядёт! Грядёт!» — затрепетали рощи.
Звериный рой ревёт и метит в бой,
И мы, подобные кустам, обезвоженные и тощие,
Пригибаясь от ветра к земле, теперь, как щитами,
Укрылись зелёной листвой.

Нас сотни и тысячи, рассыпавшихся по пустыням,
Тихий шелест листвы сменился лязгом...

Пробившись,словно солнца луч,сквозь мглу,
Шагая твердой поступью вперед,
Он шел не поддаваясь злу,
Что за собой лишь только боль несет.
Пусть будет его долог путь, тернист,
Ударов полон и невзгод,
Звезда судьбы его, что в небе ярко так горит,
Когда нибудь к нирване приведет.
Дороги лента вьется словно серпантин.
Ведет его на встречу счастью.
По жизни он всегда, везде один,
И изменить ,что либо, ни в его власти.
Да, он конечно не пророк,
Не знает, что судьба ему диктует...

Вдохнула жизнью Матушка-земная твердь,
На милость Божию могущество небес.
Не может повторить триумфа шага Смерть,
Дан миру новый шанс-Христос Воскрес!!!

Вдохнула жизни Матушка-земная твердь,
Примером Миру и могуществу небес.
Терпимость и терпение не знает Смерть,
Христос Воскрес!!! Во Истину Воскрес!!!

Послушайте,
Ветер разносит хрипло
О сплочении наших врагов.
Мне кажется, это дело гиблое,
Приманка для дураков.
На войне, как и в искусстве,
Необходима печать вдохновения.
Коль пришёл ты пугливым и грустным,
То тебя обязательно ждёт поражение.
Нет-нет, мы совсем не должны ждать чудес,
Чудеса для ленивых и для бездарных.
Если ночью мы пройдём это болото и этот лес,
То выдержкой по нашим врагам ударим.
Эх, как хочется мне самому поскорей
Расправиться с этим змеиным гнездом!
Но...

Я пыталась сказать, но не смела,
А быть может, совсем не умела,
Только слёзы из глаз покатились,
И о пол, о бетонный разбились.

Я хотела признаться, ты знаешь,
О любви, что сейчас ты теряешь.
Лишь глаза отвела уловимо…
Ты не смог прочитать пантомиму.

Это было не долго, не быстро,
И в глазах загорелись искры
Междометий пустых предложенья
Ты ушёл не набравшись терпенья!

Я падала и поднималась вновь.
Я испытала голод и предательство.
Я потеряла настоящую любовь
И перешла на жизнь иного качества.

Есть мудрость и терпение во мне,
Но есть такое слово одиночество.
Я ,руки протянув,иду во тьме,
А вдруг коснусь тепла,мне очень хочется.

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих!
Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже...

Ржавые лужи портят
самовоспитанный лоск отражения гордецов,
так ломает разум коан,
но может, это и есть
истина образа и подобия
послебожественного,
обожженного в печи природы,
забывшей себя.
В мире, где подлинна, лишь
ложь презентации, каждый стремится
играть лучше, но не себя,
так рождается фрактальная геометрия Мандельброта
в социальной плоскости.
Инстинкт потребления изживает качество,
вещие сны подменяются,
разделанным ночным небом, торжищем звезд,
обжорство не утоляет, а...