Терлецкий парк

Вначале шел снег, искрясь разливом алмазной крошки и ослепляя молоком,
затем распустилась душа ручьев, проклюнулся юный малахит, воскресли псалмы леса,
после солнце налилось соломенным жаром, пробился нервом лазурным гром,
вскрылись озера хрустальной влаги, вечер, качаясь на ветреной леске,
обдавал сердечным теплом, и, наконец, расшатанный тон природного бала
вскружился золотом сна, обрядился дождливым лиственным свечением, заревой грустью,
а потом опять были барочные этюды снежных...

А осень ляжет желтизною,
Наступят в парках холода,
Дожди польются над Москвою,
В которой Ты, Любовь, была.

И я пойду, паломник вечный,
Во Храм, на зов Твоих веков;
Навстречу мне зажгутся свечи
И нежно Твой спадёт Покров.

Что я знал о любви без тебя – шепот странствий,
приют северных звезд, усталый язык от вина
и словесной меди в разговорах с самим собой.
Что я видел – берег чужой реки, черной пастью
ночной океан, без надежд на рассвет, и сухая стена,
за которой сплелась души паутина. Открой,

я принесу прохладной воды утра, пряной травы лета,
нежного хлеба веры в твое завтра, мы будем петь
вместе с лесными птицами, словно младенцы.
Впусти на порог, я оденусь весенним ветром,
умоюсь юным дождем, и...

Любить тебя, как май грозу
И понимать, что нужен ты.
Сдержать в глазах счастливую слезу
В мозгу остановить прекрасные мечты...

Пройтись по парку не спеша,
И вспомнить милые прогулки:
Как шел тебя я за руку держа
Сквозь сумерки ночные в переулке...

А может быть когда-нибудь потом
Все это повторится, и не раз,
Но это все неважно, это сон..
Ведь главное-что есть у нас сейчас...

Вдыхая сливки дождя, смахивающего пыль с высушенных
ресниц деревьев, отдающего музыкой железнодорожных веток,
льющего хрустальный блюз в родниковые ладони,
я смотрел, как меняется небо, как тянутся непослушные,
но прекрасные заросли облаков, как пустеет уличный спектр
в одиночестве тротуаров и в прохладе полдневной тонет
телосложение каменных плит. Город вынес водой
старый хлам и мне виделись парков кудрявые тропы,
ключевая сосновая тишь, пруда пестрая зелень.
Я когда-то носил цветы...

В круглой башне он был заточён.
На больной спотыкался ноге.
Кардиналом он не был прощён.
Оскорбленьем – клеймо на руке.

Через год не смирился. С зарёй
прилетала голубка к нему,
посвист лился весёлый, родной,
речь понятна ему одному.

Каждой ночью подтачивал цепь.
Крепь держала надёжно стена.
А задремлет, является степь,
прошлогодней весной сожжена.

Кардинал приходил иногда:
постоит, ухмыльнётся, уйдёт.
Во дворе – то прибьют колдуна,
то – разбойник скребёт эшафот.

Время шло...

Наша дочка просто класс!
Вот о ней и наш рассказ:

Начинает Лера день
Словно в парке карусель –
Так же резво, так же быстро –
Ясный луч на небе чистом!

У неё ведь куча дел:
Поиграть, поспать, покушать,
Почитать, попеть, послушать
Сказки, песни и стишки.

Всё вокруг успеть заметить,
Подчеркнуть и заприметить,
Переделать, изменить,
В общем - целый день прожить!

А потом, уставшей дочкой,
Лечь поспать, но на немножко,
Поскорее, лишь бы вновь
День начать ей с петухов!

2006г.

Четыре прекрасных сезона в году,
И каждому рады все дети:

Зимой – это лыжи и санки!
Весной – это лужи, зелёные парки!
А летом – каникулы жаркие!
Лишь осенью грустно немного бывает –
Природа вокруг засыпать начинает…

2008г.

" Поэт заметил как меня потряс
Нежданный вид, что колесница света
Загородила Аквилон от нас.

Будь Диоскуры, - молвил он на это, -
В соседстве с зеркалом, святящим так,
что все кругом в его лучи одето,

Ты видел бы, что рдяный Зодиак
Еще тесней вблизи медведиц кружит,
Пока он держит свой старинный шаг.

Причину же твой разум обнаружит,
когда себе представит что Сион
Горе, где мы, противоточьем служит

И там, и здесь - отдельный небосклон,
Но горизонт один; и та дорога,
Где...

Детство лучезарное ищу тщетно,
Солнышком согрето, отзовись, где ты?
Вкус любимого ванильного пломбира,
Каждый день Зачем? И Почему?
Летом босоногая шпана по лужам,
И казалось, больше ничего не нужно,
И опять читаю злого «Мойдодыра»,
Странный он какой-то, не пойму.

Ручка от двери уже тебя пониже,
Нужно посмотреть, как там дела на вишне,
Лезем с братом мы до самых верхних веток,
Значит, будет снова нагоняй…
И опять мы «гладили лишайных кошек»,
И «гуляли в парке», ведь совсем...