Теперь уже поздно

Теперь неспешно Моська ходит,
Задравши нос до потолка:
- Слона и имени не помнят,
Меня ж запомнят на века!

Теперь мы вместе и вдвоём,
Поедем в паре и пойдём,
Помчимся дальше от проблем,
Коль мы с тобой, мой друг тандем,

Покинем край свой насовсем,
И будем вместе жить, затем,
Я твой, пока не надоем,
Ведь без тебя я был никем,

В тандеме станем мы близки,
Союз, в единстве-дуализм,
И в двоедушии легки,
Движения мы символизм.

С тобой мой друг я всей душой,
И пусть в тандеме алогичность,
Мы едем вместе, вразнобой,
Являя миру динамичность.

Теперь всем Вам желаю в этих строках
После всего рассказанного мною
Сказать одно оставшееся только
Что всё во мне не ведает покоя
На белый свет не зная изложенья.
Дарённой мне Поэзией вершину
Предела речи для изображенья
Стихами мне оставшейся картины
Жизнью всем нам подаренного мира,
Внутри вселенной в каждом Человеке.
То ж я прошу - да не умолкни лира,
Звенит чья песня в вдохновеньи неком
Вокруг везде и в каждой в тоже время
Душе, творить дано которой счастье.
Всем нам везде...

"Теперь, благодаря соц. сетям и телевидению, я не знаю во что верить". (Из мыслей студентов В.Филатова.)

Чтоб забыть всю эту скверну,
Лучше выехать в деревню.
Попасти свиней, коров -
Так полезней для умов.

"Теперь внимание. Концентрация на мой текст."

- Внимание! Внимание!
У меня, ребята, мания:
Людям открывать глаза,
Хоть и нечего сказать.

теперь вечер
и устали собаки
и сидят собаки
и собаки стоят

2024

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...