Теория невероятности

Нету «правых ДАгматикаФФ», нету «левых АХностикаФФ»…
Любят Женщины Владикаф, Сёмаф, Женяф…. и Костикаф…
Тут, не вАжна Хванелия, Ымя тут не к чему…
Только… ЛЮБЯТ за что-то?... пусть завеЦЦа «Му-МУ»!
И парою не важно, как его назовёшь!?
«Котик, Паинька, Заинька, а порою… и Ёж»…
Мужики… Блин… развратныя!... им АДна не к чему!?
«Топчаць Котикаф, Заинек, а парою… Му-Му»…
Жисць сваё палучае!... и с лихвою, с працентами!
Хто Малаховым станець, а другия Дацентами!
Круциць Жисть па-Спирали...

Из наших представлений состоит,
куда цивилизация пойдёт...
Научных постулатов "монолит",
- "Теория Энштейна" только врёт.

Нельзя на-веру брать науку всю,
без базы доказательной - тупик!
И в позу становиться буквой "зю",
считая что он истину постиг.

От ложного пути - пора уйти,
найти обоснование всему.
В какую надо сторону грести,
а постулаты тянут всех ко дну.

Насколько будут к истине близки,
а не служить амбициям пустым.
Оставят словоблудия тиски
и ложный путь растает...

Чтобы не стало с вами никаких эксцессов,
Необходимо знать природные процессы,
Кто в любознании законы изучает,
Их с точностью в теории определяет,
Тот путь прямой найдёт к научному прогрессу.

Закон динамики лежит в основе мира,
И во Вселенной нет иных ориентиров,
Для всех взаимосвязанных взаимодействий,
И балансира в строю структур противодействий,
В организации вселенского эфира.

Покоя нет и нам он может только сниться,
Мы видим в небе журавлей, в руке-синица,
В познании...

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»


Пир Алекто


Четырнадцатый фрагмент пира

От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья

Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея

Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада...

Я как все, точки ставил над «и»,
Мир поставил над «е», сделав «ё».
И в том, в чём дела были мои,
Не моих дней, теперь бытиё.

Я себе изо всех аксиом*,
Для себя всё ищу постулат*.
Чтобы знать, начинаюсь я в чём,
И истоки мои, где лежат.

Но всему дней масштаб и лимит,
И всему неизбежен износ.
И состарившись тело болит,
И в нём ум забывает вопрос.

Вечер жизни и путь под уклон,
Душа просит покоя равнин.
А мир вновь из меня гонит сон,
Солнца луч бросив в щели гардин.

Миг как...

Торжественным Салютом грозы,
Российские в строю березы,
Отдали почести! А, вы, Памяти Булата Окуджавы.

*

Торжественным Салютом грозы,
Российские в строю березы,
Отдали почести! А, вы,
Сидящие на дачах «звезды»,
Топтавшие Лозу и Грозди,
В день смерти бровь не повели...

Ушел, захлопнув в Вечность дверь
Загробной пристани Кламари.
Сказал бы отупевший Кремль: -
Не запоет, как прежде, пара,
Аккордом бьющая гитара,
Словом, Маэстро Окуджавы, -
Элиты партии мигрень...

По-новому...

Увидел я,в одно короткое мгновенье,
В тёмно-зелёном отблеске пера,
Всё то, о чём забыл в перерожденье-
Родные Вечности бездонные глаза.

Мне птица подарила миг невероятный,
Услышала меня, взяла туда с собой,
В пространства, где останусь безвозвратно,
Я счастлив, плачу. Я лечу домой.

Вечер надвинулся тихо,
Плеч белизну оттенив.
Кошкой прикинувшись, Лихо
Грустный выводит мотив.

Невероятные звери
Бродят по белой стене…
Верю и снова не верю
Страхам, живущим во мне.

Верю и снова не верю
В силу волшебных кругов…
Мертвую комнату меряю
Узкой цепочкой шагов.

Смутно на сердце и скверно.
Видно, такая пора…
Маятник что-то размеренно
Будет качать до утра.

Я извинюсь перед тобою в этот раз
И о прощенье я тебя молю.
Сейчас увижу в глубине небесных глаз,
Как и тогда, слова: «Я так тебя люблю».
И встреча, как мечта, к нам вдруг придёт,
И мы на миг забудем обо всём.
Нас захлестнёт страстей водоворот.
Невероятно, но мы наконец вдвоём.
Секунды станут вечностью для нас.
И о преградах мы забыть смогли.
Но, как и раньше, в этот долгожданный час
Мы вспомним то, что в сердцах наших сберегли.
Пусть эта встреча не изменит ничего в судьбе.
И пойдёт...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...