Тень

Дождливый, сумрачный день
Мелкий сеется дождик
И вставать и лежать лень
Падает на город тень
Темные силы множит

За серым темным окном
Лиловые тени блуждают
Этот мне сумрак знаком
Иди в подвал прямиком
Там «Готы» сегодня гуляют

Темные в краске глаза
Волосы тоже чернеют
Капает с неба слеза
- А посветлей?
- Нельзя!
Небо, как готы болеет

- Что же вы готы хотите?
Что вас дети так мает?
Гот посмотрел на меня
А кто его дядя там знает

Классно дымнуть косяком
Классно так...

Мы все – слезинки Вечности былой.

Мы все – дождинки древнего песка.

Мы все – таинственная маята большого лба.

Мерцание слепых огней,

блуждающих в покровах майи.

Истории ушедших дней,

что призраками памяти шуршат

в трещинах немых камней.

Мы – русло пересохших рек.

Мы – сожаления перепутанных дорог.

Мы – монотонная бездумность,

порвавшаяся связь времен.

Мы – воспаленный повторяющийся сон.

Кровавый след распятого Христа.

Мы - пустота.


И всё же, кто мы...

В темноте невежества
Слышу шевеления
В полутьме сплетаются
Тени из сомнения

Серое убежище
Жаркое томление
Жадности сопение
Сердца пробуждение

Солнце Тень прогнало
Воссияло утро
Птицы защебетали
Радоваться стали

Непременно сбудется
Светлое рождение
И уже целуются
Вечность и мгновение

Тишина – долго ждал, сотни дней и ночей.
Тишина – в доме чистом прохлада …
Я мечтал, я мечтал среди шума о ней,
Видел сны - тень притихшего сада.

Гомон улиц Москвы шум метро и машин
Многолюдьем пестреющих парков.
Не хватало как воздуха здесь тишины,
Тишины – долгожданным подарком.


И пришла тишина – но не так, все не так:
Черным вышито птицы убранство.
И один среди стен лишь часов слышен такт -
Пыльный след в залах пышного царства.

Одиночества плен – вот ведь...

Снова утро.
Обрывки сна –
Свет твоих изумрудных глаз,
Шелк волос, нежных губ весна
И все песни всегда о нас…

Снова утро и снова ты
Легкой тенью уходишь прочь,
Оставляя песок пустынь,
Осуждая на пытку ночь.
Обрекая на пытку день,
Потому что все мысли – ты,
Потому что всего лишь в тень
Превращаю я все мечты.

Снова утра пустого дня
И насколько хватает сил
Я молюсь,
- Позабудь меня.
Помолись, чтоб и я забыл.

Под солнца жаркими лучами
Сегодня плавится асфальт,
В тени бульдозеры скучают,
Да экскаваторы урчат.
Кругом земли холмы и горы,
Решеток крашеная сталь.
Рабочих каски, разговоры,
Советы, шутки, крики, брань.
Весь перекопан, словно пашня,
И разворочен наш район –
И только кот зевает важно,
Да пес десятый видит сон.
Блаженно дремлет на дороге,
На пешеходной полосе,
Так жеребенок в летнем стоге,
Лежит весь по уши в овсе.
Несется пух, метелью лета,
И забивает нос, глаза,
И не...

Милая , родная незнакомка,
Нравится улыбка мне твоя.
Голос твой , что так смеётся звонко,
Ласковые с искоркой глаза.

Ты встречаешь нас с улыбкой милой,
Провожаешь ты под землю нас,-
Нет тебя милее и родимей,
Никого нет ближе тут у нас.

Я смотрю влюблёнными глазами
На твои счастливые глаза,
Ты идёшь по жизни вместе с нами,
Ты наверно наша здесь судьба.

Как тебе ответить за заботу,
Как нам отплатить за доброту
И твою незримую улыбку
Я собой под землю унесу.

Пусть нас...

Позволь мне написать тебе письмо,
Последним если будет пусть оно,
Как видишь, мои думы о тебе,
И от того так больно на душе.

Любовь так сложно описать в словах,
Когда ты пребываешь в облаках,
А может это только сладкий сон?
Сейчас глаза открою, сгинет он.

Но нет, ты покорила сердце в раз,
Амур оставил стрелы про запас,
Мне посчастливилось влюбиться от одной,
Пробив навылет сердце той стрелой.

Вот почему я задыхаюсь без тебя,
И легче, когда рядом ты, рука
Мне согревает сердце...

Когда прокурор не виновному выписывает не оправдательный приговор
Правдой в осени трепещет доброты взор.
Правда, я проповедую правильно?
Да, правильно. Правда, спаси, отведи наказание.
Если я проповедую во спасение
Сам себе адвокат – отменю своё тление.

Меня ласкает осени взор.
Не пронзят из прошлого тени, осень зря не проходит и рассеивает вздор.
Уже не тень. Уже не чёрный день, где я как будто бы вор.
И судья уже знает…, то что вор – прокурор.
Где летом был адвокат лет? Пролепетал...

Монохромия пьяного вечера; плечи, согретые холодом;
Однотонное небо, просев тишиной январского снега,
Смотрит в затылок, смотрит на бесконечность бесполого
Лунного света, и растворяет аллею
Тихого взгляда, звукоряд фонарных, расстроенных струн,
Струящих одинокий, озябший прибой в переборе мелодий…
Как хочется спрятаться в тени июня,
Одиноко сидящего на скамейке Богом забытого города,
В ленном воздухе умирающего мгновения,
Падающего на колени закатом, когда рядом,
Лишь ветра ладонь...