Теней

Одинокому молчанью
Подарите плуг,
Чтоб поведать на прощанье
Вашему теплу,

Что Любви во мне — ни грамма,
Но и Смерти — нет,
И что я пройду из Храма
До Страны Теней.

Они заглянули в глаза и увидели в них
Своё отраженье, знакомое с детства до боли,
И каждый из них знал, что это — Последние Дни,
И каждый сказал на прощанье: Я буду с тобою!

А скалы дрожали и трескались напополам,
И падали в пропасть жестокого землетрясенья,
И каждый из них был намного сильней, чем скала,
Но тоже дрожал, и не верил, что будет спасенье.

А злая луна багровела над пляской теней,
И горы плевались слюной кровоточащей лавы.
Они обнялись и, сверкая в смертельном огне...

безнадежный мрак ночи
и невозможный рассвет.
горячая боль
и холодное откровение.
скрип пустоты
и скрежет ничейной дороги.
сердцебиение сна
на обложке черного ветра.
солнце пепла и звезды
скупых окон.
принятое одиночество
в распростертые когти угля.
бродячий туман слов
ищущий чашу безмолвия.
тусклое пламя губ
шепчущих в рваный воздух.
жалость затасканных стен
и гневное эхо надежды.
благо последнего вздоха
сквозь вечное воскрешение
сквозь мертвые свечи цветов.
ласка теней и...

Ворон каркнул над сырой землёй:
В ожиданье над Голгофой вьётся
Средь теней пустынного колодца,
Под Звездой Восхода золотой.

Гвозди вбиты намертво в Христа,
Рыжие от ржавчины и крови, —
Но о всепрощающей Любови —
Не о Смерти! — говорят с Креста.

Ворон чёрный улетает прочь.
— Совершилось! — говорит Распятый.
...Белым голубем, спускавшимся когда-то,
Дух возносится в сверкающую ночь...

Смеялась змея над кем-то.
Светило глядело в оба.
Чужие чижи заката
Над вишней вершили опыт.

Пустившись в пустые танцы,
Отведав ответ с вопросом,
Успели из белых танков
Подняться по дням и вёснам.

А небо, конечно, право:
Над нами — одна лишь Бездна.
Телесных теней отравой
Дышать для души полезно.

Это может быть сном. Или явью. Иль чем-то иным,
Где сплетается шорох ночной с дуновением дня.
Это может быть тем, что спасёт от беды и войны,
Ярким светом свечи свистопляску теней заслоня.

Это слёзы дождя — или просто речная вода,
Что печальный закат превращает в весёлый рассвет.
Это может быть «да», но такое, чтоб значило — ДА!
Это может быть «нет», но такое, чтоб значило — НЕТ!

Это стоит того, чтобы жить и гордиться судьбой,
Но страданьям — не место в сердцах, порождённых Огнём...

Я люблю, когда в комнате настежь окно,
Когда звёзды на небе, а небо темно.
Когда ветер играет с опавшим листом,
И под шорох листвы засыпает весь дом.

Красота! Никого и нигде не видать.
Сердце словно вдыхает небес благодать.
И душа улыбается, - весело ей
Наблюдать, как огни бродят в мире теней.

А порою мне кажется, слышит душа,
Как на землю упала с травинки роса.
Она слышит твой голос, и взгляд видит твой,
И желает узнать, почему ты с другой?

меня странные люди окружают
страшно с ними находиться
они своим поведением пугают
и вообще мне с ними не смириться

я иду по улице,а они вокруг
они по радио,телевизору,везде
и бешенным становится сердца стук
они окроужают,а я где?

дыхание чаще при виде теней,
голосов и шорохов вдали
я шарахаюсь даже от детей
и от тех,кто клянется в любви

сейчас я в комнате,куда
приходит проведать,покормить,
привести в порядок медсестра
и мне страшно,чего греха таить?

я...

Я люблю полночный город,
Шёпот уличных теней.
Шпилем лунный свет распорот,
Бродим мы в тиши аллей.

Прогуляемся, подруга,
По бульвару, например.
В эту ночь к твоим услугам
Гениальный кавалер.

Звёзды — словно крошки хлеба,
Что остались на столе.
О судьбе гадать нелепо
В беспробудной полумгле.

Есть цыганские уловки,
Есть обманчивый прогноз...
Вот мелькнул на остановке
Чернобровый рогонос.

Он, конечно же, мужчина!
Гордый греческий анфас!..
Из окна своей машины
Он...

"Почти на грани отреченья,
Когда срываем маски мы.
Преодолев сна наважденье,
Пророк уходит от толпы...". Наталия Курчевская. "Пророк".

* * *

Мне было видение:
сквозь музыки волны,
как шла Ты, в платье струящемся, света белее,
восходя на гребень Огня.
Звезды пурпура Твой подъем высекал.
Медленно, но легко
Ты шла сквозь Огонь бытия,
позади оставляя истеричные крики мятущихся теней,
грязно-серые пятна их наваждений.
И оскалы Иуд уж не ранили больше хрустальное сердце,
разрезая на...