Теней

Застуженный молебен...
Звенят фарфоровые карты таро.
Стерильный знак господства
Открывает свои библиотеки боли...
Замороженные слезы в смычке гортани,
Пьющие столь жадно приколотый к пейзажу напиток тишины...
Упоение жертвой падает в море своих теней...
Пламенеет белым на бессловесной полосе.
Гадание на теле...окаменеет ли душа неузнаваньем?!

Имя некрещеной травы в разрезе звука...
И ты, танцующий авторство смерти и жизни...
Последний зритель самого себя...
Тебя вновь прочли по...

Перед рассветом тишина,
В себя впитала сладость сна.
Ещё не свет, уже не тьма.
Окутав сонные дома,
Пал полумрак, как ночи тень,
И с каждым мигом ближе день.

И вот уж неба край, рассвет,
Зарёй окрасил в алый цвет.
И первым, ласковым лучом,
Посмотрит солнышка лик в дом,
И станет мир во мне светлей,
И жить, мне станет веселей.

Не знаем никогда с утра,
Какими будут вечера.
В них дня грядущего итог,
И верим мы что в него Бог,
Пошлёт нам радости тепло,
И не допустит боль и зло...

Ушёл в стихи...
что означает - я ушёл в тебя.

Свитки теней в прихожей ночи,
Проза шипов исписанных огней,
Где дрожью чувств,
В дрожь окуная пальцы,
Я разобьюсь на пике интонаций,
Я разобьюсь однажды весь.
Играй на мне, построчная моя,
От синей точки... и... до перелетных,
Бери губами, обнажайся в прочерк,
Где многоточье повторяет «смей»...
Ты - сумасшествие моё.

Ты бабочкою на игле бемоля
Распятая риторикой ладоней…
У переводчиков не хватит моря
Перевести...

Кто ты, в семь по вечере
Накрывшая на стол стихи
Этим золотом глаз, обожженным на небе,
В этом платье, обнаженной до пят,
Эти тексты делая откровеньем..
Целовала жизнь в губы
И била их в кровь строки.
Воск медлительно капал
В нимбах горящих слов...
Называл слог за слогом
Затихал
В ожидании наших скрещенных рук
До разрыва теней
Под одеждой усталого ветхого мира...
Я однажды проснулся,
Я однажды стоял у провала
И обмакивал сердце в твои чернила,
Этой бурной реки над небесным...

Я Вас любил до дрожи
Слов, языка, гортани...
Я останавливал воздух
Строками между нами.
В нимбе строки и хмеля,
В готике солнечной пыли
Я Вас встречал молитвой
Белой моей латыни.
Жала теней звуки лили
В прописи золотые,
Я Вас искал с колыбели,
Всуе, впотьмах, впомине...
В том замерзающее-рваном,
В том откровенно-молчащем,
Там, где полынь первозданна,
В той обжигающей сини.
Там, где слова первозванны
В неубиенных рассветах,
В месте немыслимо-тонком,
В плавности медленно-светлой...

Как поздно ветер, как рано...
Если блаженны кроткие,
то я хочу знать блаженство любви...

Я чувствую себя твоим многоточием, Любовь...
У моего стихотворения нет имени, нет автора,
Я нашел его, споткнувшись и упав...
Я поднял каждую букву, каждую паузу,
Чтобы слова не рассыпались.
Я не написал ни единого стихотворения...
Все мои слова - оригами на шёлке касаний,
Тонкая красота между рассветом и закатом всех жизней.
Я не знаю, написана ли жизнь,
Я знаю, что однажды каждому из нас...

Глядит тумана мутным глазом,
Осенний день после дождей.
Его взгляд мир в себе размазал,
И у предметов нет теней.

Шумит угрюмо лес промокший,
Листвы печальной желтизной.
Закрыла туча грязной рожей,
Над ним лик солнца золотой.

Коряга, ломанная формой,
Как странный зверь из жутких снов.
Он у тропинки в листве жёлтой,
Присев, к прыжку на нас готов.

Осенний лес в день непогожий,
Заполнен зябкостью сырой.
Наполнил даже воздух дождик,
В нём слёз холодною водой.

И под тумана...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

Скульптурность

• «Гениальность – это норма, все остальное есть отклонение от нормы. Моэм слегка лукавил, однако книги уровня «Космополиса архаики» подобное лукавство оправдывают.»
К. Привалов

I

Хоры чествуй, атрамент земной,
Лишь бутон леденится бутоном,
Нас оплачет Петрополь больной,
Восклоняясь над желтым бетоном.

Всё тлетворные свеи парят,
Всё пируют одесно живые,
А и суе шелково горят
Содомитские те пировые.

Как и вылить алмазность письма,
Урания...

Капля дикой поэзии,
Мягкая каллиграфия для вина наших тел -
Как лепестка качанье на ветру...
Идолы ветра касаются твоих волос,
Метафоры переосмысливают всё....
Образы - беглецы,
Без касания пальцев стремятся достичь нот.
Достичь не более, чем взглядом и голосом,
Почти не дыша,
Чтобы ничего не мешало рождению и смерти звука.
Вдохновение нуждается в воздухе Эроса.
Родословная листа и крови,
Свеча растает в твоих руках
и позаботится о черной и белой пыли.
Пьяные от света звуки...

О, ты, тихая нежность, иди ко мне,
В эти песни раскрытой ночи,
Сверчками вошедшие в дыхание сумерек.
Под церковным вдохом лунного света
Акустическая невесомость,
Лабиринт желаний между сердцем и мыслью...
Духовный ритм...
Интонация бокала красного в венах тесноты.
Так ищут цвет любви и никогда не забывают чёрный.
У нас есть большая роскошь - тратить один день и одну ночь,
Предлагая себя медленной порче времени.
Освободить эротику литер, чтобы найти огненные паузы.
Причастие… Чтение...