Темный

Берег западный
скупо сходит вниз…
Вифлеемские скалы. Готика.
В полный рост цветет рыжий барбарис…

Все мы — дети швеи и плотника.


Мы войдем с тобой
в темный Иордан…
Покрестимся ярчайшей полночью…

Но недолго жить — на песке следам
под накатами волн
разбойничьих…


И найдутся те, кто за грош продаст.
Им идут судейские мантии…

И в кровавый день
поползет звезда
по щеке — от Отца да к Матери.


КАК У НАС ГЛАЗЕТЬ ЛЮБЯТ НА КРЕСТЫ!!
Это ж кайф. Он слаще...

Каблуки в перестуке.
...каблучки — в перестуке!
А простуда еще тротуаром тянет,
предупреждающе тревожа кожу.
Но упоенно туфельки,
весомо — туфли,
плюя на простуду, хрустят...
Тротуаром хрупким.
Освежающе - храбрый,
возбужденно весенний
спешит пешеход на работу...
Как звенит в микрорайоне
стройность стен и сосен!..
Здесь. В тайге... У берега Воды.

Обыденно. У тротуара — корни...
И Сосна.
...и странно темный, трудный Взгляд.
А пальцы торопливо - нервно
отрывают. ...мерзлые...

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА


Итак, продолжение ночных раздумий...

Не знаю, что накатило... Купол праздника, наверное.
Когда всё вокруг в первой неделе марта - поет и говорит о Женщине...

Конечно же, я не против.
Я не против, когда чудесная половинка человечества манит и дразнит остальную половину, сильную. Мы, слава Богу, живые люди.
И мужской взгляд всегда упадет на вырез женской груди и дорисует в трусиках темный сапфировый треугольник... Но.

Но лично мне — хочется заглянуть в глаза и...

Крепче нет вина на свете, чем любовное вино.
Кто не пил, не угадает вкуса тайного клеймо.
Кто не слышал песнь миджнура, не поверит всё равно,
Что любовь дороже жизни и всего что суждено.

Что рассветам и закатам не сравняться в темный час
С глубиной и красотою им воспетых дивных глаз,
И разлуки, что скрывают взгляд возлюбленных от нас,
Словно ветром раздувают огонёк в костёр подчас.

Вслушиваясь в сказ поэта, так наивно и смешно
Вдруг представить, что удастся хоть пригубить то вино...

Здравствуй, собрат мой. Я рад, что ты есть.
Я рад, что ты дышишь со мной одним воздухом поэзии.
Давай сядем у нашего костра и поднесем — пальцы и строки к огню.

Не переживай. НАСТОЯЩЕЕ НЕ ОБОЖЖЕТСЯ. Сгорит лишь штампованная шелуха.
Потерпи, пожалуйста. Я рядом. Я наложу повязки. Если нужно…

Есть! Началось… «заоблачная высь»… Больно? Я знаю. Штампы всегда горят, потрескивая…
Но расставаться с ними нужно. И мучиться. И искаться далее. Другого пути нет.

Есть!.. «сень… тернового венца...

Терзает лоб венец терновый,
Сочится кровь Его из ран,
Но Он остался верен слову,
Не пал к мучителей ногам.

Иуда поцелуем предал
За горсть монет из серебра.
-Распни его!- толпа ревела,
Не помнил темный люд добра.

В синедреоне жаждут крови,
Гримасы муки на лице.
На крест распяли на Голгофе,
Он в муках думал об Отце.

И гнев Творца был неминуем...
Теперь вернемся в наши дни.
Не предавайте поцелуем,
Того, кто верность вам хранит.

Не пора жонглировать словами,
Темный город нас пока не слышит,
Он еще не распахнулся снами,
В зареве заката томно дышит!

Пусть не все зашторены окошки,
И бегут усталые машины,
А на крышах все горланят кошки,
Толи песнь любви, толь матерщину...

Вечер закрывает в доме двери,
Загоняет в мягкие постели,
Засыпает тот, кто в Бога верил,
Да и тот, кто ни во что не верит.

Лишь поэту ночью сны не снятся,
Заглушает тишина словами,
Ведь поэты от Луны родятся,
И живут душой под облаками...

Тихо журчит вода
Горы вдали высоки
Спят тихим сном берега
Великой Янцзы-реки

Звезды мигают с небес
Словно отец Ша-Линь
Темный виднеется лес
Терпко пахнет полынь

Плавно плывет Луна
На колеснице своей
Тихо звучит струна
У мандолины твоей

О, моя Юлуфань!
Персики твоих глаз
Так излучают тепло
Все мне понятно без фраз

Лодка в ночи плывет
Двое влюбленных в ней
Губы мои прижмет
Губ твоих чародей

Волны волос твоих
ударят о берег души
сверху на нас...

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...

Вглядитесь люди, в ваши души,
В них есть ли доброе еще?
И кто сумел ваш мир разрушить,
Что вы теперь несете зло?

Теперь и ваши крылья - черны,
И краем шага вы в аду.
Уста гласят одной лишь скверной
И сеет взгляд вокруг беду.

Вглядитесь, люди, в ваши души,
Быть может, есть еще там свет?
И блик его неяркий глушит
От неразумья человек.

Быть может там еще не поздно
От края сделать шаг назад,
Вернуть беду в объятья бездны,
Закрыть ворота в темный ад...