Темнее

То не дым и не туман,
То слеза застила очи.
Слова чёрного обман,
Сделал жизнь темнее ночи.

И в ней нет теперь веселья,
И в ней грустный смех, до слёз.
Застудил пыл вдохновенья,
Сделав льдом, в душе мороз.

Ах, как было счастье хрупко,
Ах, как краток век добра.
Жизнь впитала времён губка,
Тухнет, падая искра.

Горизонт всегда далёко,
Не приблизит его шаг.
Всем шесток дан свой и полка,
Своя мера зла и благ.

И поплачь — слезою очи,
Не разъест, но смоет тьму.
И печаль, что...

Как быть когда:
Меж мной,
И чистотой,
Дерьма воняющего слой.
И нет других путей туда,
Куда стремлюсь я всей душой,
А пользы — меньше чем вреда,
И ждут — потери как всегда.

Таит в себе любой вопрос:
В ответы путь,
И тех ответов части суть,
И если с темы не свернуть,
И не бояться тьмы полос,
То мы поймём, что часто жуть,
На мозг нагнал нам глаз иль нос,
Тем чувством, что в него он нёс.

И очень трудно отличить:
Где вред — где правда,
Когда надо,
Понять где может быть засада...

Ах тоска, тоска зелёная,
Что ж ты, душу мою рвёшь.
Дышу хрипло и неровно я,
Слаб совсем — в коленях дрожь.

Грусть слезой туманит очи,
Путь не вижу пред собой.
Плохо мне — темнее ночи,
Смотрит мир в глаза тоской.

Поспешил и не желая,
Я попутал берега.
И метель чужого края,
Стелет пОд ноги снега.

Приступ кашля, взрывом в горле,
Снег с дождём был — я промок.
Там — метели в чистом поле,
Здесь — меж улиц и дорог.

Ах тоска, тоска зелёная,
Словно старый, медный грош.
Жизнь...

Так нежно целовать способен только шёлк,
Шёлк трепета безудержно влюбленных.
Прижмись к рукам ты птицей золотой,
В себе самой пронзительно прощенной.

Той птицей, что запела у груди,
Оставив на губах моих себя...
Себя, в свечах бессонницы любви,
Где всюду только ты, где всюду я.

Где с твоих пальцев - трепетных величеств
Мой демон мёда пьет священный воск.
Кто не утратил утра, не умрёт...
Смерть - это маленький земной обычай
Для тех, кто научил цветенью лёд.

И, раздевая нашу...

Сердце бьётся,
Сердце стучит.
В небе солнце,
Огнём горит.

Ветер воет,
Гнёт тростинку.
Сила ломит,
Соломинку.

Мир за слабость,
Всегда накажет.
И реальность,
Темнее сажи.

В небе птица,
Червь в Земле.
В прошлом лица,
Как во мгле.

Сердце бьётся
Я живой.
Свет в оконце,
Взгляд родной....
Марковцев Ю.

О чём шумите тополя,
Ещё зелёною листвой.
О чём молчишь сыра земля,
В комок сжимаясь под ногой.

Не из больших я величин,
Но и у мАлых душа есть.
Её, распятый Бога Сын,
Дав, оказал им этим честь.

За каждым действием людей,
Расчёт ума иль душ порыв.
В них мир темнее иль светлей,
Мы можем сделать, изменив.

А время мчится, август скоро,
Смениться должен сентябрём.
Опять в мир осень тише вора,
Прокралась, вымыв путь дождём.

И скоро, клён с кудрявой кроны,
Уронит жёлтый лист...

Душу память не рви,
Дней ушедших картиной.
Моё время любви,
Под бесчувствия льдиной.

Всё как сладостный сон,
Мир разбил пробужденьем.
Твёрдым как стен бетон,
Утра первым мгновеньем.

Сжав виски, их кольнёт,
Тяжесть муки похмелья.
Во рту сухость и пот,
Плод ночного веселья.

Я в бокале вина,
Утопить грусть не смог.
Лишь нашёл в нём у дна,
Укол боли в висок.

В ленте тягостных дней,
Много твёрдых минут.
В них темнее ночей,
Вечность скорбных секунд.

Душу память не рви...

Не дожди смочили щёку,
То горючей слезы соль.
Забирает жизнь до сроку,
Сердца тягостная боль.

Потерялось меж словами,
Счастье в пустоте меж строк.
Не понять души умами,
Выпью я на посошок.

Выпью я — не надо закусь,
Опьянею так быстрей.
Жизнь моя вся сикось-накось,
Перепутанно всё в ней.

И сердечко изломалось,
В шрамах всё от ран оно.
Поселилась в нём усталость,
И ему всё всё-равно.

И теперь лишь дождик смочит,
Щёки чистою водой.
На душе темнее ночи,
Всё отплакал я...

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.

Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.

Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.

II

Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЭФЕМЕРИДЫ

• «Самиздатовские книги Есепкина стоят литературной респектабельности всего Серебряного века. Это величайший эстетический парадокс.»
С. Волков

XI

Вишен с пудрою звездной к столам,
Диаментов порфирных июля,
Мы угодны ль еще зеркалам –
Соваянья меловые тюля.

И смотри, как вольготны оне,
Бесноватые червные Цины,
Ведьм ланиты в мышъячном огне,
Точат хлебные мыши терцины.

Что, ди Грассо, могли унести,
Золотые путраменты, небы,
Виждь, сегодня точатся...