Темная даль

День и ночь поменялись местами,
После — вовсе смешались в одно.
И пред окон пустыми глазами,
Всегда тихо теперь и темно.

Мрака щупальцы Землю обняли,
И на ней правит всем грех и блуд.
Ну а святость в заоблочной дали,
Небом скрыта, от тех кто живут.

Недоступен, невидим, неслышим,
Средь людей призрак воли бредёт.
И беда, коль ему в такт задышим,
В нас душа, желать воли начнёт.

Только волю давно просто в слово,
В пустой звук превратил мир дельцов.
Ничего, нет для денег святого...

трилогия юморЫстическая


Письмо первое.

Дорогая Юстина,
Письмо запоздает моё...
Я пишу его в поезде,
Уезжая на радужный север...
К черту мысли о бренном,
К небесам мысли про бытиЁ...
Мы когда-нибудь снова родимся с верою в песню.
Небольшие фрагменты, кусочки обрывками фраз...
Вам наверное скучно быть картой в беспечной колоде,
Где играют людьми в незатейливый преферанс...
Раздавая, как прикуп, вечность ТЕМ - что живут в «Идиоте»...
Так о чём это я?...
Извините, Юстина...перрон...

Словно словом злым, волшебным,
Сил душевных я лишён.
Уж не манит мир где не был,
Стал ненужным сердцу он.

Тело в плен безмерной лени,
Грусть душевная взялА.
Мысли тёмные как тени,
Ни добра в них нет, ни зла.

Овладела душой томность,
Отвратив от блага дел.
Пустота в ней и безмолвность,
Эха песни что не спел.

Не поётся мне, не дышится,
Не темно мне, не светло.
Уж давно в разряде бывших я,
Всё — давно отдал тепло.

Позади — взгляд тёмный Вечности,
И пыль пройденных путей...

Сегодня ночью, сукой злой, судьбою
Сломавшей все, так верно нужно ей.
Твой образ вновь предстал передо мною
И крепкий узел спутанных страстей.

Плаксивый дождь вникая в отношенья,
Тех нежных чувств, желаний и потерь,
В надежде чуда, твоего прозрения,
В стекло окна выстукивал мне - "Верь".

И ветер, сволочь, охлаждая душу,
Неистово рычал, как битый зверь.
"Ты предан и забыт, меня послушай.
Все в прошлом, ни чему уже не Верь".

А тучи, улетающие в дали
Сплетая в темном небе свою...

Свет в темноте,
Темнота в огне,
Зрение в пелене,
Кто-то дал по башке,
Крепко так из-за угла,
Хорошо, что крепка она,
В глазах темно,
А кругом светло,
Ударил в ответ,
И увидел в просвет,
Как искривлена,
Чья-то морда, она,
Мне до боли знакома,
Прости братан,
Я же не хулиган,
Зачем же по голове,
Лучше по бороде,
Я ведь тихий в душе,
Не разобрал во тьме,
Кто есть и где.
Не держи зла в себе.
Правда не в кулаке,
Ясность нам всем нужна,
Не будет болеть башка.
Ярость порой...

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.

Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.

Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.

II

Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж...

Посвящается ушедшему от нас хорошему человеку и поэту.
Виктору Виноградову

Словно с гулом кружащийся смерч,
В пятнах крови повязки на ранах,
Эскадрон пробивается в Керчь
На корабль, уходящий в туманы.

Им не стоит коней торопить,
Хоть и держатся всадники гордо,
Но всё больше уснувших в степи
И всё меньше оставшихся в сёдлах.

К водопою наперегонки,
Где в овраге ручей говорливый,
Обагрённые кровью клинки
Вытирают о конские гривы.

Пряча раны под потным бельём,
Оглянуться назад...

Снова слышу зов печали
В предрассветной тишине.
Из угрюмой дальней дали –
Из страны густых теней

Голос тихий и угрюмый
Вновь зовёт меня туда,
Где темно, где больно думать,
Где живёт моя беда.

Он то требует, то просит,
Возвратится в серый мир.
Будто предал я и бросил
Ту, которой был так мил.

Мол, печали я не верен,
Встретив радость, изменил…
Слушать дальше не намерен.
Не забыл, но разлюбил.

Светотени над Землей
Свет без тени
Над тобой
Золотая полоса
Окружает небеса
Тьма не свет
Уходит в ночь
И рассвет над небом
Прочь
Темный воздух
Не пройдет
Тьма под утро
Спать пойдет
Голосами птичьих стай
Раскрывает утра
Даль

Все прекрасно
Мир с тобой
Сердце жизни
Ты открой...

Десять девушек едут Веной.
Плачет смерть на груди гуляки.
Есть там лес голубиных чучел
и заря в антикварном мраке.
Есть там залы, где сотни окон
и за ними деревьев купы…
О, возьми этот вальс,
этот вальс, закусивший губы.

Этот вальс, этот вальс,
полный смерти, мольбы и вина,
где шелками играет волна.

Я люблю, я люблю, я люблю,
я люблю тебя там, на луне,
и с увядшею книгой в окне,
и в укромном гнезде маргаритки,
и в том танце, что снится улитке…
Так порадуй теплом
этот вальс с...