Темень

В стеблях короткого звука,
Летящих из темного темени,
Бедность безбедно рассыплет речения,
След не имея обратный.
В северном омуте взгляда
Каждый язык двоичен.
Женщина, холод, прикосновение -
Краткость всегда поэтична.
Длится числом отречений,
Предвосхищая прозрение,
Влага зеркальная передает
Зеркальное сердцебиение.
У существа нет тени,
Отсвета, пораженья,
Смотрят в тебя безразличные камни
Подробно, до отчуждения.
Здравствуй, мой бог наскальный,
Бог одной буквы и праха.
Розой...

Кто из живых знает меру сердцебиения?


Ноябрь бульваров небесного Иерусалима...
Выцвела в плаче по храбрым листва.
Постель великого одиночества...
Вновь пробует Создатель прочность своих "изделий",
Пробует Свою тонко-прочную Власть.
Слышишь, какой аромат исходит от еще нераспустившейся розы?
Кто ты была ей на самом деле?
Кем я ей стану, когда она меня назовёт?
Господь держит вверх ногами книгу жизни...
Когда же приходит безвременье в Его сердце,
Он прячет розу в футляр,
Прописью...

Мне бы вспомнить этот сон...
Что встревожил прошлой ночью,
Только слепит глаз неон,
Ритмы рвут пространство в клочья.

Чей-то голос с монитора
"Грузит" "правильные" темы
И кому беда, что скоро
Мы забудем, кто мы, где мы...

Новый век, так что ж мы снова
Прогибаемся до хруста:
Супер, класс, прикольно, клёво,
Стильно, холодно... и пусто...

Бег… без права оглянуться...
Или бегство от чего-то?
Мне бы встать, сойти, вернуться...
Вспомнить, вспомнить, вспомнить что-то...

Нет! Все...

Моя милая, славная, нежная
Подарила весною надежду мне,
Рассказала ночами доходчиво,
Как устала дружить с одиночеством.
Что годами в минуты весенние
У вина не искала спасения,
А ждала своего, что отыщется,
Пусть один он придётся на тысячу.

Моя светлая, чуткая, ясная,
Отыскался совсем не напрасно я,
Потому что с тобою похожи мы,
И, касаясь словами, как кожами,
Открывая себя самих заново,
Мы узнали, что мир нас обманывал.
Светлым днём мы ходили по темени,
Но не будем терять...

В библиотеке Бога так много книг...
Он читает каждую - каждого.
Струны для новорожденных арфы и скрипки...
Он слушает каждого...
Он знает, что с той стороны картины больно каждому.
Он знает о всемогуществе смертных,
Готовясь испытывать на прочность их сердца...
Он плачет, отпуская нас в познание тяжести...
Так падаем мы в рассвет, ударившись теменем о столп яркого света.
Бог стирает нашу память, сравнивая счёт.
И сжигая нежные связки первым криком,
Мы становимся сопричастными дрожи...

Дошли до маразма свели жизнь к утробе
И каждый 4 безжалостный робот
Ведь нам же икалось и грызла тревога
Но дальше творили неправду
Всем бесам на радость

И как тут собраться и не растеряться
Покинуть комфорт и к себе отправляться
Когда кипит злоба глазами котлами
Родных обижаем дурными словами
Когда до безумья вокруг озверели
В заначке лежат биты и пистолеты,
Коль слабые духом и телом

И все изменилось и форму и цвет поменяло
И в церковь ходить мы почти перестали
Пока не...

Сновидение странное снилось,
Как-будто со мною случилось,
Иллюзорность в прозрачном убранстве,
Призрачна вечность в пространстве.

У самого края безбрежности,
Законченой бесконечности,
Всё зыбко и тонко у темени,
Сна выводы преждевременны.

Мне виделась видимость скрытности,
И мнилось, что это обыденность,
Сон для меня поразителен,
И в чём-то он мне подозрителен .

Безмерность узрела в сознании,
Что числится в мироздании,
В единство включаются множества,
В петле они расположены...

Луг снежком стоит запорошенный,
Непричёсанный, с лета не кошенный.
Пыл его охлаждён не ко времени,
Солнце низко встаёт, больше темени.

Зябко ветхим былинкам под натиском
Ветра лютого, мокрого, с севера,
Но надежда и вера есть светлая,
Что земля не разлюбит родимая.

Отогреет душой и приластится,
К каждой семечке, к каждому зёрнышку.
Не в угоду сезону ненастному,
Сохранит, сбережёт чувство тёплое.

Луг снежком стоит запорошенный,
Чуть печальный, но вовсе не брошенный.
Зелень...

По запаху розы
Я догадаюсь, куда мне идти
В ослепительной смертной темени.
По запаху розы
Я пойму, что снова лето и облака,
Что время круглое как солнце.
По запаху розы я узнаю тебя,
А ты просто поверишь мне.

Яков ЕСЕПКИН

К мраморным столам Антиохии

• «Не каждому историческому читательскому сообществу доводится пребывать в одной временной среде с великими литературными гениями. Значит, нам повезло, Есепкин – современник эпохи упадка.»
С. Червоненко




I

Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.

Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином...