Тем нам опустошённым

Был у Христа - младенца сад,
И много роз взрастил Он в нём;
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок Себе потом.

Когда же розы расцвели,
Детей еврейских созвал Он;
Они сорвали по цветку,
И сад был весь опустошён.

"Как Ты сплетёшь теперь венок?
В Твоём саду нет больше роз!" -
"Вы позабыли, что шипы
Остались Мне", - сказал Христос.

И из шипов они сплели
Венок колючий для Него,
И капли крови вместо роз
Чело украсили Его.

нам грустных дней не перечесть,
весёлых-посчитать по пальцам.
так может быть за ними счастье,
короткое,но всё же есть...

за ними переход в тот мир,
в котором вечности дыханье,
волшебный сон неповторим,
и где отсутствует страданье.

опустошённые глаза,
больное сердце и украдкой,
течёт беззвучная слеза,
и только на душе-так сладко!

не потому ли каждый миг
так дорог,он рождён веками.
в нём небо нас боготворит,
и солнце вечными лучами.

От чего я ночью просыпаюсь?
От чего стал короток мне день?
Или эта ночь всего осталась
Нам одна на всё про всё теперь?

Почему так будоражат мысли?
Почему так рвётся в губы стих?
Или я объявленные смыслы,
В своём сне разбуженный постиг?

Значит это их остаток горький,
Засыхает солью на глазах.
Значит, это их удар нестойкий
Больно ранит сердце впопыхах.

Но ушло всё, так и не начавшись.
И опустошённый я лежу.
Словно заболел за жизнью гнавшись...
Брежу, и во сне, и наяву

Беру бумагу и сочиняю.
Строчку за строчкой на ней вывожу.
Словно её удовлетворяю,
Как после секса: ем и курю

Воображением опустошённый,
Прикосновением уставших глаз
Вновь проникаю в незавершённый
Комочек мыслей, нервов и фраз

От тех сношений, уже не частых,
Не от загулов что, а по любви
Родятся нечто рифмою связных
Мои и Музы дети-стихи

Они уйдут и в памяти смяты,
Где-то в пути заурядной судьбы
С полки забвения случаем сняты
Будут на место возвращены

Осень, осень, грустная пора,
но не надо хмуриться и плакать.
Хоть дожди идут всегда с утра
и кругом сейчас сплошная слякоть.

Грязь осенняя летит из-под колёс,
в лужах грязных наши тротуары.
И нам ночью вместо сладких грёз,
могут снится страшные кошмары.

Я с тоской сейчас по осени иду,
почему моя душа опустошённая?
Не спеша под зонтиком бреду,
знать,на осень тоже обречённая.

Ветер кружит жёлтый хоровод,
осень правит балом и ликует.
И холодный дождь с утра идёт,
свои мокрые...

Ты открываешь глаза,
перебирая возможности
восходящего солнца,
словно чётки света,
бросая
опустошённый взгляд
на лебяжий пух
первых лучей июля.
Этот взгляд,
он как космос,
рождённый из самой глубокой ночи.
Слышишь…
И я храню его
за ширмой нежного сердца,
там,
в тишине,
у одиночества водных лилий
с картины Моне,
чтобы вернуть тебе
весточкой
летнего полдня
на безымянной улице,
когда кошки и тени
становятся чем-то единым.

Себя познавший из тиши,
И доступ взявший вдохновенья,
Суть не растрачивай в стихи--
Энергий-- в грусти и сомненья.

В опустошённости сосуд
Прими Земли природной краски.
Кто лето в душах сотворит,
Когда забыты в людях сказки?

Напомни, в этом твоя мощь,
Мой старый друг, поэт, приятель.
Себе напомни - был бы грош,
Что не разменянным припрятал.

И не разменивай себя
На чьи-то умозаключенья!
Гори Собой! Гори всегда
В дорогах Самоизъявленья!

Ведь всё Энергия, друзья!.
И от того...

тают восковые свечи
огонёк в мечтаньях вечен
убегает ввысь дымок
в вознесеньях занемог
позаброшенный мечтатель
бесконтактный выключатель
отключил житейский фон
мир вокруг опустошён
телефон в сети замучен
мотиватор не изучен
долгосрочные гудки
морзе клацает в груди
парафин скользит в подсвечник
а под ним газета-вестник
загорелась от искры
угасающей свечи…

05. 10. 17

Умолк Сатирик..., как эмпирик,
устав, по рангу, наблюдать...
и чувствовать, вне неги лирик,
чтоб прозу жизни признавать...,
а с ней и души ( из заблудших )...
И пусть, порой, не по пути,
с иными... Но, тропой ли худших,
их, за собою, вдаль вести?
И, предвещая..., удивляться,
от глупости идейно злых...
И, бесконечно, насмехаться,
над миром янки ( Из тупых! )...
И слыть державно-наречённым
( Пусть, Русь, в Истории браня! ),
а жить..., не став опустошённым,
её трактовок пять кляня...

Остался в прошлом на задворках,
Тот, кто использован уже.
И в задних он рядах на полках,
На нижнем, пыльном этаже.

Ведь то, что в нём — неинтересно,
Исчерпан он, опустошён.
О нём и в нём уж всё известно,
В нём новых, нет уже сторон.

Когда игрушкой наигрались,
Её швырнули под кровать.
Ей не досталась даже жалость,
Её — не будут вспоминать.

Ничто не вечно в этом мире,
Ни пух, ни твёрдых скал гранит.
Забыты прежние кумиры,
Герой седых былин забыт.

И как бы вас не восхваляли...