Телят

летящими мыслями смотрит солнце
кожей людей веет ветер перемен
полет фантазии движет образылишь скользит правда

брешь подбирается вплотную к сердцу
солоновеет жжением в тылу чина
радуется свету пира человека
пробивает кольца сумрака одно за другим

чувствуется перемена отчуждения
липнет сгусток счастья к лицу
улыбка колет белизной на загорелом
кажется отчужденным взгляд
но видит больше любого из видящих его

ма проходит сквозь лопасти слова
пробивает дорогу лучезарный ра...

«И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,-
Такая пустая и глупая шутка…»

М.Ю.Лермонтов «И скучно и грустно»

Ответьте люди добрые,
Зачем живем на свете мы?
Когда час смерти, горя, скорби
Не избежать ведь никому.
Душа с небесной лестницы к нам сходит,
Вселяется в младое тело, в чистоту.
Уходят годы, годы века…-все проходит,
И в час нежданный смерть идет к нему.
К тому, душа чья вечный странник,
Что улетит и не познает боль.
А близкие в час горя, без сознанья
То тело...

1 Белыми каплями стекает пот
Адская боль ни как не пройдет
Вот и рука дрожит не найдет
Кружку с лекарством и воды на глоток
Стиснуты зубы и впору кричать
Все не возможно боль в себе удержать
Жалко скрипнуло открывшись окно
Малый шажок и приблизилось дно

Пр: Белыми каплями, белыми каплями, белыми каплями
Стекает пот
Адская боль, адская боль, адская боль
Ни как не пройдет

2 Долгими днями ожидая таясь
Боль забивая до ночи томясь
Ни дело ни тело ни что не спасет
И бог ведь не...

Всё написано! Ни строчки.
О заботе Тишины,
Поглощает время точки,
Рук не видишь со спины.

Спиновый момент не нужен
В раздробленьях множеств форм,
Категорий лучший ужин –
Для свиней последний корм

Из отрывочных событий
Сон не слепишь, - иди спи,
Ты, наверное отметишь
И поставишь в темя Пи.

Ум конечно доставала,
Человек ведь наркоман
С детства песней укачала
Безобмановый обман.

Форма, вот ведь форма человека –
Упаковка без греха,
Иеговая потеха
Разговеться до греха...

Свет уже погашен. На окошке шторы.
Жду тебя в постели, как в засаде тигр.
Мы уснем в обнимку, утомившись вскоре.
А пока я млею от любовных игр.

Душа в душу...
Тело в теле.
Жена мужу...
Мы - качели.
Ох, - взмах!
Ах, - взлёт!
Снова в жар!
Сладкий мёд!

Утро наступило. Губы снова слились.
О любви молчу. Слышу сердца стук...
Вот бы так всегда близко оно билось!
Счастье мое рядом. Спать мне недосуг.

Ох, - взмах!
Ах, - взлёт!
Снова в жар!
Нежный мёд!
Дрожь губ...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Любишь стихи о несчастной любви?
Ну что же, слушай или смотри,
Я рисую картину – в картине гора,
На горе стоит он, а в нем пустота.
Монолит - его тело. Сердце гранит,
Но как сильно этот камень болит!
И от этой боли он сходит с ума.
Почему же любовь его так предала?
«О, великий герой! Ты в безумстве страстей
Погубил то, что было всего сердцу милей.
И в проклятье своем обратился во тьму,
И остался один, на кровавом балу.
И над телом любимой, ты плакал три дня,
Опустели от слез твои...

Хотел бы я представить себе Истину?
Где образ взять? Из памяти моей?
Куда бы ликом взора я не кинул,
Одни лишь отпечатки от идей.

Тогда пойду другим путем -путем творения,
Я помню следа творчества печать.
И проплывут передо мной стихотворения,
Которых мне еще и не начать.

А Истину представлю - познания плодами,
Познаньями добра и зла и сути всех вещей.
И хоть светила и вращаются веками,
Бессмертен только сказочный кащей.

Теперь плоды я наделю телами,
И первый плод я назову...

Закроются глаза, остынет тело.
Станет легко и проста.
Душа летающая возле тела,
Обнимая и целуя в последний путь.

Нежно закроет глаза, целуя в лоб.
Не желая уходить от тела давшего ей жизнь.
Провожая и жалея.
Скорбящий дух оплакивающий мать.

Не отходящий и летающий 40 дней.
Охраняющий и берегущий покой сна.
Лаская цветы на могиле не дая увять им.
Согревая землю своими слезами.
Не желая уходить в небеса.

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...