Teenager-вальс

Плачут окна террасы в трещинах.
Всхлипы падают с потолка.
У свечи на коленях женщина
Невесома, лицом тонка.

Над свечой, на подставке - зеркало.
Ей, свече до конца лишь час.
За порогом, снаружи померкло все.
И часы проиграли вальс.

Скрипы, шорохи и журчание.
Точат зеркало слезы в лед.
На пороге стоит отчаяние.
Оно тоже кого-то ждет.

Чудный сад распустился пред нами.
Сотни птиц, мириады ветвей.
Мы идем, сотрясаем шагами
Терпкий холод старинных корней.

Мы идем и молчим в отрешении,
Запечатав уста сургучом,
И мерцает вдали сожаленье -
Золотая тоска ни о чем.

Я решусь, я на миг осмелею,
Разольюсь необъятной рекой,
И к тебе так легко, как умею,
Прикоснусь незаметно рукой.

И почувствую трели вибраций,
Позабуду тревожную тьму -
Ту, в которой под сенью акаций
Мы кричали с тобой никому.

А потом в исступлении...

Это просто, если не расстаться –
Я собой остаться не смогу.
Осень жизнь колдует белым танцем,
Я за ней ли? от тебя ль? бегу.

Пара строчек близость подытожит,
Серебром пробьётся у виска.
Расстаёмся ровно, но, быть может,
Год спустя навалится тоска.

Был отрезок радости отмерен
В триста шестьдесят счастливых дней.
Кто из нас двоих был больше верен?
Кто из нас двоих молчал сильней?

Путь сомнений не решит задачу,
Вальс стихает в осень уходя..
Расстаёмся. Слёзы? Я не плачу,
Это...

Белое крошево. Снежною кашею
Небо изношено города нашего.
Снежное крошево, белое кружевоКружит непрошено мартовской стужею.
Рушит непрочное, краше не станется,
Снегу таиться и медленно таяться
В вихрях на улицах, в вальсе за окнами.
Ходим сутулимся, пальцами мокрыми
Трогаем лица друг другу и знаем мы,
Что рукавицы не надо. Весна это!

"….Сказали мне, что эта дорога приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые, глухие, окольные тропы…."
("За миллиард лет до конца света" А. и Б. Стругацкие)
Сегодня маюсь, расплетаю паутину потолка…
Пора побриться и убрать следы песка…
Мозоли кровоточат, но не видно отпечатка…
Придут два сильно пьяных Ангела.
И спорить будут, в тени коридора,
Кому сегодня умирать… и разговора
Тему поддержит Мастер, Маргарита
Останется совсем одна…
А...

Чуть серое небо
И где-то в тени,
Нет чувства простора
И чувства вины.
Багряные листья
Слетают с берёз
Тихонько затронет
Всё тело мороз
И в вальсе кружась
Тихо падает снег
Природа застынет
Как будто на век…

Я верю в то, чего, по сути, не бывает:
В любовь, надежду, верность, красоту.
И пусть судьба черты лица мечты стирает,
Я каждый день рисую новую черту.

Напрасно этот мир поверил в пораженье
И в то, что впереди нас ждёт беда.
Но в зеркалах души застыло отраженье
Мечты, стремящейся вернуться навсегда.

И кружат в вальсе листья, мусор, лица,
Секунды счастья и часы потерь:
Все те, с кем не успел, увы, проститься,
Когда захлопнулась за мной со скрипом дверь.

Я на ступеньки сел и тихо...

Как мне жаждется
встретиться в мире,
среди моря, судеб бытия,
с тем Единственным,
что отныне,
также долго все ищет меня.

И отбросив фонтаны желаний,
рука в руку, с любимым скользя,
вновь почувствовать Вечный танец,
двух сознаний, сердец и тепла!

Я не стану спешить,
и мгновенья,
растворяясь в потоке дней,
будут судьбы вершить
и Терпение
станет спутником белых ночей.

И совсем уже скоро,
я знаю,
в вихре вальса закружит земля,
и сиренью наполнится воздух,
вновь дурманом...

Луна, река, блестящий лёд,
в снегу кусты, всё тихо, хрупко
и хрупкий блеск на небе звёзд,
и ты, как нежная голубка –
виденье хрупкое из грёз!

Я не дышу, боюсь вспугнуть
любви прекрасное творенье
и я пытаюсь заглянуть
в него своим воображеньем,
едва успев к нему прильнуть.

Зима и пылкий жар сердец,
и губ твоих прикосновенье,
и вальс, который нам творец
играл, кружа нас до забвенья,
и нам построивший дворец.

Но первым было то мгновенье.
А этот стих – любви венец,
ноктюрн...

Приходит друг, за ним другой,
я рад друзьям, люблю застолье,
люблю весёлый чаепой,
и песен авторских раздолье,
где каждый помыслами чист,
и душу смело открывает,
мечту свою на чистый лист
писать здесь кто-то начинает,
звучат гитары в унисон,
сердца стучат в едином ритме,
король шансона, вальс-бостон,
мы исполняем, как молитву.
Проговорив о том, о сём,
всё перепев, как жили-были,
попив портвейна, и о нём,
мы не забыли и налили.
И тост без слов, и в тишине,
прощаясь, был законным...