Таю как воск

У нас в России пожизненно у власти...
В защите родины одни напасти.
На тронах «Великие и образованные» умы сидят...
Постоянно русскому Ивану они твердят,
Что наш простой народ... завсегда богатый...
Это за границей... голый, оборватый...
Россия Великая страна!
За свой простой народ ... «на жертвы создана»...
Она его завсегда «накормит, обогреет»
Теплом «таланта» руководства всегда согреет.
Армия в России завсегда у нас «сильна»
Правда, вооружением она всегда бедна.
Если пушек много...

Мне надоело писать стихи про любовь,
В этом нет смысла,
Смысл-это жизнь,в нас должна кипеть кровь.
Жизнь нам нужна, для того,чтобы жить.
К сожалению я не умею любить,
Никогда не любила,никогда,никогда...
Пусть для тебя я была, как звезда.
А сейчас ставлю точку, я не так уж проста..
Просто ты это знай,пусть для тебя я звезда.
Наконец ,наконец то начинаю я жить,
Наконец то,наконец начинаю любить...
Ну вот опять, опять одно и то же...
Паранойа...Конечно!!Со мной это схоже.
Да,про жизнь...

Фонарей неровный почерк
пятнами чернил по ветру,
словно б..ди вдоль обочин,
словно дамы полусвета.

Ориентируясь на зорьку
зимнего солнцестоянья,
сердца осень, как осколки
чёрных листьев и преданий.

Дребезжит вагон вселенной,
остановки, что погосты,
в уши воск залить себе бы,
как святой Бернар Клервоский.

Фонарей размытых пена,
тишины шестое чувство,
радость – это просветленье,
производное от грусти.

Сердце бьётся тихо-тихо –
вот, возьми его, потрогай;
сердце рвётся...

Небо синее, облака мечутся,
ветер гонит их, веселясь,
как мне хочется с тобой встретиться,
чтоб любить всю жизнь, не таясь.

Но другой твое сердце обещано,
я - лишь тень от любви иной.
Временами вижу сны вещие:
рядом ты и шепчешь,
что будешь всегда со мной.

Но удел любовниц неизменен,
для тебя я – игрушка в ночи.
Потому дружу с одиночеством
и любовь таЮ в душе.

А-ах, исполнилось бы
пророчество,
чтоб всегда
быть с тобой,
как во сне.

Степь раскинулась родная...
Белоснежная такая!
А за спиною Сталинград...
Солдат в окопах ничему уже не рад.
Сталин уж издал указ...
Для советской армии приказ.
Никому не отступать ...
Врага больше не пускать.
Снег, мороз, солдат в окопах...
В руках лишь одна винтовка.
Команда вновь вперёд идти...
Надо Родину спасти.
Немец бьёт из пулемётов...
Да бомбит там с самолетов...
Артиллерия крушит...
От гула танков в ушах шумит.
А у русского как всегда...
Трех линеечка одна!
Если...

Кто-то выключил солнце и мир теперь серый,
Смотрят сумраком мрачные, хмурые дни.
Как и мне, непогода им знать надоела,
И скучают по солнышку тоже они.

Облаков грязной ватою, небо укрыто.
Оно сплющило мир, опустившись к Земле.
Он став низким, вслед смотрит сердито,
Когда утром иду, в предрассветной я мгле.

Снег подтаявший днём, ночь одела льда коркой.
И ломаясь, он хрустом, мои посчитал все шаги.
Тишина, только эхо шагов, песней звонкой,
Тень за мною бежит, словно пёс, у ноги...

Краешком сердца касаясь
Красавиц, уснувших в постели поэта...
И тех, что со страстью за вечностью где-то
В одежде иль без...
Бессмертие в холстах обретали.
Из камня, из бронзы и стали.
Они...
О, как же они бесконечно устали.
Но таяли, таяли и поедали
Не только глазами творца.
Сердца оставляя в плену...
Да, ну... их.

Я краешком сердца касаюсь.
И так опасаюсь твой образ стереть.
Ответь мне,
Прошу...
Умоляю ответить мне,
Где ты была?
Ну, как же тебя не успели воспеть?

Земля...

Слово «нет» бывает разным:
Может мягким быть как воск,
Может твёрдым и накажет,
Нас в ответе на вопрос.

Может быть категоричным,
Означая только - «нет!»
Отрицанием безличным,
Собой дверь закрыв в секрет.

Может быть оно угрозой,
Если спросят злобно: - «Нет?!!»
Может стать бедою грозной,
Когда жёстко: - «Нет!!» - в ответ.

Нет — нет, нет... нет, нет — конечно,
Вы правы конечно ж — да!
Улыбнувшись мы сердечно,
Согласимся иногда.

Одарить «нет», может разным,
Всё зависит как...

Глянцевый шёпот моря; застывшая соль на губах разъедает слова;
какофония боли, волн – всё сильней, надежда – бесспорней;
осыпаясь вечерним солнцем на горячую гальку,
память бросает якорь;
я смотрю на память – вижу провал;
я подбираю слова – чувствую воду;
расходуя без остатка алый
цвет горизонта,
макая кисточку взгляда в пунцовую слякоть.

Сядь же ко мне на колени,
милая, нежная, поздняя,
звёзд южных первая встречная,
вечная переменная, волн небрежных кипень;
переодевшись в ночь...

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...