Татьяна борисовна здравствуй

Я стал невидимым для вас,
Меня опять не замечая,
Пройдёте вы, в который раз,
На: - ,,Здравствуй!» - мне не отвечая.

Мы не друзья, но всё же с вами,
Довольно близко я знаком.
И что за кошка между нами,
Прошла — не ведаю о том.

Что ж, обойдусь без ваших : -,,Здравствуй!»
Люблю общенье, но в друзья,
Не набиваюсь, ведь прекрасно,
Прожить без вас сумею я.

И повстречавшись теперь с вами,
Пройду я не взглянув, без слов.
Нет — вы не стали мне врагами,
Я просто не люблю жлобов...

Зимняя мечта.
 
Завалило, снегом завалило
Улицы, дороги и дворы
Где вчера проехать можно было
Нынче не проехать, не пройти.
 
Эх, а раньше было как прекрасно,
По сугробам мчались на санях,
А сейчас машины рвем напрасно
В наших, непокорных нам снегах.
 
Где - же вы, кулибины России?
Что сегодня не хватает вам?
Или вас пока - что не просили,
- Красоту, комфорт придать саням?
 
Чтоб с уютом мчать по бездорожью,
Чтоб метели не пугали нас.
Чтоб не беспокоился дорожник,
-чем...

Лакаю грязный дождь беспечной пустотой
от черепков своих стихов и мыслей;
треск стен рисую и ползу немой змеёй
колючей проволоки по земле. На искры
залётных пуль, разинув рваный рот,
реакция – со скорбью ветхой тени.
Я знаю точно, знаю наперёд –
любовь – вне времени, как ненависть – на время.
Вот упадёт сердечко на ветру,
что жухлый лист, в промокшую бумагу,
а там, проснёшься – солнце поутру,
а там, споёшь – всего-то лишь и надо.

Но милой скорби тонкая вуаль
сплетаясь с шеей...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

Стоящий, на перекрестке
Улыбается звездно

Приветствует вас!
Намасте!
Здравствуй!

- Это кто -
Регулировщик?

- Это Будда!
Явствуй!

Стоящий, на перекрестке
Улыбается звездно
Здравствуй!
И упала с плеч тяжесть лет
Здравствуй!

Зажглась Звезда на Небосводе!

В ноль-ноль-семнадцать, по Москве,

Двадцать шестого, при Стрельце,

С криком осознанной Свободы,

Чем расписалась в Гороскопе,

Как Анна — Мать Руси — в лице,

В году Тринадцатом, в конце,

Под Небосводом Свет-Столицы

Третий Millennium – Жар-Птицу

Зарегистрировал в Москве: -

Татьяны-Александра в лицах,

По признакам известным – Дочь,

Венеры контуры — точь в точь, -

Волхв произнёс: — Салют, Девице!

Гуляй Москва и Русь всю ночь...

Борцы сумо -
Пленники собственных вихрей.
Они уже знают,
Что будет.
"Для чего"
Их убьет.
Решение "жертва"-
Ход лаконичный.
И это начало удара.
Татами татами
Та-там та-та-тами

В прозрачности осенних вечеров
Особое и нежное очарование.
Особая загадочная краска разноцветья:
Блеск увядающей природы лета и рябизна деревьев.
Кружащих в танце листьев приятный шелест,
Легкий ватный туман и блеск последних солнечных лучей,
Проникающих сквозь туманную завесу
Над остывающей землею.
Порой уже холодный ветер
Раздувает последнее тепло и
Холодный моросящий дождь
Взывает попрощаться с уходящим летом…

****
Срываясь с ветвей, кружатся и падают листья
Под...

Комедия в действиях
Действующие лица
Гаянэ.
Пикассо.
Лена, (она же Cicutta)
GU-CHEN ,(он же Вова)
Цыганский хор
("Гости и гостьи, купцы, мещане,
просители").
Действие первое
Ресторан Артлиб, а-ля раша, (на бере-
гу, океана, Атлантического, Тихого или
Индийского) в кабинете.
Явление 1
Пикассо в трусах, Гаянэ и Лена в купальниках.
Пикассо(раздражённо, не пил, курит), Гаянэ:
- Пропила ты свой талант, глаз свой потеряла,
абажур над головой, мух ты всех собрала)))
Гаянэ;
- Не...

Аз, Господе, реку со черных домовин,
Гробов нощных, иным достались благокрасны,
Эти агнцы не ждут-заждались окарин,
Им и трубы Твое, и псалмы немогласны.

Все склоняется тать над испрахшей сумой,
Иль неможно доднесь и любови низринуть
Бледных перстов жалких, в юродие немой
Удушавших царей, сребро юдам откинуть.

Были перси белы у безмужних невест,
А теперь и уста до костей пробелели,
Оглянися, Отец, нету ныне окрест
Ни живых, ни мертвых, посвященных во Лели.

Ах, над нами зажгли...