Таро-клуб

Эх! Ты Русь наша Матушка!
Да! Правитель наш батюшка,
Что сейчас на Руси деется
И на чего нам всем надеется…

Куда не кинешь взгляд родной!
Не работает молодёжь порой…
Куда не глянь рестораны и бары,
А там голые на шестах бабы.

Фитнес клубы наделали кругом…
Под каждым городским окном!
Сутками занимаются там спортом…
Много клубов где занимаются
эскортом.

Чтоб телом торговать на Руси…
Ты Господь родной нас прости,
Что с запада разврат весь свезли!
Молодёжь полностью развратили...

Литература продолжает жить,
Дышать, вращаться, воевать, клубиться.
По книжной выставке иду - златая нить
Ведёт по ткани букв: шелка и ситцы.

Бурлят меж стендов круглые столы,
Гиганты, львы, шахтёры, ювелиры.
Для посетителей представлены дары:
Дворцы и замки, избы и квартиры.

Миры! Латают дружно атмосферу,
Залечивают космоса увечья,
И микрофон - живой, а не фанера! -
Вам золота? - здесь есть руно овечье.

Приёмы басно-певца! В уголочке
Зажатый автор - каждому автограф,
На три...

А зима как не зима — земля чёрная,
Таял снег, не долетев, к ней с небес.
Изо рта клубами пар, жизнь холодная,
Темнотой глядит пустой, голый лес.

Бродит ветер меж домов неприкаяно,
Гудят басом на столбах провода.
Мир квартиры ограждён, стена кАменна,
Не прорвутся за неё холода.

Мир безумством перемен, весь охвачен,
В нём во всём всё стало вдруг, не таким.
Даже ветер басом петь, стал иначе,
А без снега стал мороз, к миру злым.

Не укрытая земля промерзает,
Белоснежной, потемнел...

Стоит в хуторе Сингиновском памятник!
Всем тем, кто в декабре 42-г погиб здесь…
Освобождая от врага сингиновские земли,
Чтоб эта родная степь, могла мирно цвесть.

Да! Казак здесь жил вольный и свободный!
Не был в своей степи донской, голодный…
Радовался жизни в этих степях просторных,
В родных донских полях плодородных.

Посля войны, возродили Сингиновский
хутор
Но в 90-тых этот хутор помешал кому-то…
Видать казак донской совсем не голодал,
Вот враг народа его почти совсем и убрал...

Всё написано! Ни строчки.
О заботе Тишины,
Поглощает время точки,
Рук не видишь со спины.

Спиновый момент не нужен
В раздробленьях множеств форм,
Категорий лучший ужин –
Для свиней последний корм

Из отрывочных событий
Сон не слепишь, - иди спи,
Ты, наверное отметишь
И поставишь в темя Пи.

Ум конечно доставала,
Человек ведь наркоман
С детства песней укачала
Безобмановый обман.

Форма, вот ведь форма человека –
Упаковка без греха,
Иеговая потеха
Разговеться до греха...

Русь берёзовою рощей
Хороводит, пряча сосны,
Одуванчик – желторотыш
Улыбается с поляны,
Поезд мчится, стук колёсный
Блудит в поле, глохнет в росах,
Разливается в ущелья,
Словно в рюмки, льётся в ямы.

Майский вечер, слабый ветер,
Солнце прячется в острогах,
За уральскими горами
Мест таинственных не мало,
Где душою стал я светел,
И душа, как недотрога,
Нет красивее на свете
И родней красот Урала.

Разговоры, тары – бары,
Всё о жизни, о вчерашней,
Облаков полны отары
В небе...

Сонм порождений облачных - отрада фей.
Земля - кормилица досталась мне в наследство.
Меж Слов и Дел межою быть -всего трудней,
Расклад Таро крестообразен.Цель, как средство
познания октав волшебного органа,
поющего века сезонные псалмы.
В морях - штормит, в пустынях - ураганы,
солист охрипнет - хор вступает.Мы -
пониманием полны, вот это новость!
Сирень цветет.В начале. До мажор.
Земли сынок, прорвался к солнцу колос,
залог того, что урожая будет сбор.

Божий промысел больше похож на умысел
В этой знакомой, кажется, до боли стране,
Где петарды и выстрелы не различимы и грубы,
Точно руки, примерзающие к трубе или броне,
Где пятнисто-джинсовое небо застегнуто
На блестящую медную - Lee - пуговицу луны
И зашторивается, и егнуто
Изучает тело с внутренней стороны.
Все, входящие в сопротивление
Беглому огню проносящихся уличных фонарей и реклам,
Вспоминают детское откровение
Первых библейских скупых телеграмм.
Здесь бессилие злости вросло...

Туз пик и руки сжаты в нервах.
Все что наболело, сознаньем вырвалось наружу
В такую стужу я выхожу на улицу нагой
И окунаюсь в этот мир с небритой головой.
Какая мука глядеть на то, что потеряла,
Укрыла илом и в землю тихо закопала.
Я знала, что то, что ты считаешь страстью,
лишь горка пепла и в ней нет места для причастья.
Взгляд боли. Со мною больше нет того ада,
В котором я пылала,
Когда это было аду надо.
Не снись мне больше. Я не хочу сгорать спичкой,
седой сестричкой в святой...

Кому молчишь?
Не мне - я слышу.
А впрочем, может быть, и мне...
Как эта тишь звучит!
Повыше
любой октавы на Земле.

ПР
Молчание любимой -
не надо слов, не надо.
Оно и так понятно,
когда ты с нею рядом.
Молчание любимой
так искренне звучит -
любви высоким гимном,
любви высоким гимном.
Прошу тебя, молчи!

Молчание любимой -
звучит
улыбкой лунной.
Молчание любимой -
рождением миров
и сладкой ворожбой
смеющихся колдуний,
и светлым предсказанием...