Танцуют

В утробе мрачного подвала шприцы ощерились на мир.
Свет, сквозь оконное забрало, глядит на Валтасаров пир униженных и оскорблённых, на людоедство обречённых свирепых крыс, клопов и блох...

Сюда - глаза не кажет Бог.
Надежда нищенством распята, сам чёрт из помыслов шьёт мех. Тут смерть красна, честна и свята, а жизнь - неискупимый грех.

В зловонной тьме дитя-индиго нашло приют душе своей.

(Бывает, что влачат вериги и ангелы с младых ногтей.)

Сидит малец не зная страха, путь звёзд...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Уж отгорел души пожар –
В огнях танцуют вспышки света,
Былой любви – небесный дар –
Вновь отдан голосу поэта.

В просторах сердца нет причин
Отодвигаться от камина,
И тлеют угольки в печи –
Я забываю твоё имя….

Так избавляются от слёз,
От безысходной муки чувства,
На пепелище моих грёз
Любовь – остывшее искусство….

Сегодня танцуют снежинки,
Снежинок парит хоровод,
Найдут ли свои половинки,
Коль белый вокруг небосвод?
Им в этом холодном тумане,
Еще танцевать и плясать.
В любви и надежды дурмане,
Друзей и подруг подыскать.
В домах зажигаются свечи,
Гирлянды на елках горят.
Как памятны зимние встречи,
Как много о них говорят!
Когда холода окружают,
Теснее смыкается круг,
Все больше друзей обожают,
Под натиском бури и вьюг!
Зима, ты вселенская сваха,
С тобою милее очаг.
Снаружи – морозная...

Засыпающий парк, заходящее солнце
сгоревшей на блюдце бумажкой, рассыпавшейся
вечерним сумраком, словно апостол,
несущий благую весть в ниши глухих домов;
натянутая паутиной душа разносчика снов,
топка угольных туч, случайное многоголосье окон;
тополя приглушенно танцуют, отягченный романс дубов
чарует локоны утомившихся проводов – троллейбус идет в депо.
А над всем этим водит ладонью старец седой,
и струится псалом в прилив городской волны. Черной тропой
мне выпадает черви – это...

Израиль, что могу сказать о нем
Страна, избитая огнем
Где жизнь и смерть танцуют рядом
Глядя ненавидящим взглядом

Страна с религией веков
Так и не скинула оков
Страна, в которой без обмана
Не смог прожить бы и Обама

Страна, в которой боль и смех
Страна, в которой есть успех
Страна, в которой круглый год
Природа пахнет и цветет

Страна войны и ожиданий
Страна тяжелых испытаний
Страна любви, страна детей
И хитросделанных людей

Страна, в которой без вина
Веселья хватит всем...

Не буди во мне, родная, зверя…
Лучше птицу – разбуди во мне!

Кружит золотая капоэйра
улочек сентябрьских
в окне…


Листья… тротуары… книги… клены…
то ль дерутся… то ль танцуют вальс…

И взмывает кверху перекресток:
с долгожданным новосельем вас!


А в квартире –
только пол да стены.
Да еще котенок на руках.

В нашей однокомнатной вселенной:
нет еще диванного мирка…


Нет посуды. Но зато – есть люди!
Мы. И космос. И одна кровать.

Ах, как сладко мы рычать здесь будем...

Пожалуйста, снимайте сапоги,
когда заходите к другому
в Душу.
Возможно, там не прибрано – с тоски…
Или ремонт…
Но вам – нельзя. С подошвой.


Поэтому придется босиком.
По углям раскаленным. По щебенке.
Сперва искать
то правду… то закон…
Затем – навыться. В полной отщепенке.


Вот так… вот так… среди фугасных мин
пехотным шагом –
буксовать в болоте!…

Но вы же знали. Здесь особый мир.
Вы знали, черт возьми, куда идете!!…


И гонор ваш давно смололся в снег…
И зубы в...

Мокрые ноги
Танцуют игриво
В мозаике луж

В лабиринте миров,
Странные вальсы танцуют
мысли и чувства...