Там вновь ты я

Давайте радоваться вновь весне!
Мой друг, не будьте такой злючкой.
Скажу, пришёл конец нащей войне.
Давайте радоваться вновь весне!
И не спешите говорить мне нет,
Я к вам пришла, целуйте ручки.
Давайте радоваться вновь весне!
Мой друг, не будьте такой злючкой.

И вот наступает снова ночь
И вновь на сердце моем тоска
Я гоню эти мысли прочь
Но не уходят они ни черта

Слезы вновь текут по щекам
И подушка зажата в руках
Но потерплю, отдавшись мечтам
И с утра забывшись в делах

Буду во всем я преуспевать
Чтоб встретить тебя и обнять
Не желая вновь тебя потерять
Я не буду тебя отпускать

Ты так похожа на мое сердце
В этих вечерних травах...
Где медлила ты, где тебе я не дал уйти...
Вечер и ветер, и губы сухие
Вновь повторяют тебя,
в изложении огня, у порога безумия.
Переходя по воздуху,
Дойти до тропы бездонности,
Распадаясь на течение слов,
Цветы цвета сердца.

Мой белый дом...
В какой из комнат сердца твоего
Цветут миндальные деревья?!
Я жил во всех твоих мгновениях,
Я находил в твоих стенах
И лед хрустальный и жар молитвы,
Они мне разрешили их касаться...

Он выходит на арену
Как солдат в последний бой.
Человек несовременный.
Весь раскрашенный такой.

Не видать лица под гримом.
Прячет лысину парик.
Личность клоуна незрима.
Скрыт от зрителей старик.

Не видна его усталость.
Не видны народу боль
И отчаянье и ярость.
Спрятал всё. Осталась роль.

Вновь играет идиота.
Вновь его на сцене бьют.
Клоун болен. Он измотан.
Но в душе совсем не шут.

И жива стальная воля,
Благородство, острый ум.
Только людям нужен нолик
Создающий дикий...

Мне тебя не догнать никогда.
Никогда не достать рукой.
Ты все дальше и дальше всегда
Сколько б я не бежал за тобой.
Еще шаг и я упаду,
И мой вдох не поместится в грудь.
А на выдохе я поднимусь
И вновь за тобою в путь.
Каждый шаг меня сводит с ума
И бежать все трудней и трудней,
Ты же просто идешь не спеша
В хороводе мелькающих дней.
Я кричу, выбиваясь из сил,
Проклиная дурную любовь!
И сбивает с ног подлый мир,
Но упрямо встаю я вновь,
И быстрее бегу, словно конь,
Бегущий в даль...

Горько и сладко, печально-щемяще,
Музыка где-то звучит.
В ней заплутавшее, счастье не наше,
Плачет о том что болит.

Солнце зашло и ночь мир тьмы крылами,
Вновь обнялА до утра.
И всё что было, в ушедшем дне с нами,
Вновь в себя взяло вчера.

Господи-боженька, свет сердца Господи,
Что ж, мне так трудно дышать.
Всё ж хорошо и в порядке всё вроде бы,
А сердцу больно опять.

Так вот бывает, случается как-то,
Что в сердце бьёт вдруг тревога в набат.
Как бы печаль, глубоко не запрятал...

***
И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба...
(Библия. Быт.28:12)

Бледным светом ряды колонн –
Это ночь или это сон?
Это жизнь или это взгляд?
Расскажи, как прийти назад.
Жарким бредом ложится стих…
Может бред – ну, а может явь?
Посчитаешь до десяти,
Талисман в кулаке зажав, –
И оно повторится вновь,
Но уже далеко не так.
Может быть это просто кровь
По ступенькам сочится в ад?..
Как из бреда себя достать?
Должен… должен быть путь назад!..
Ну...

Сорок сороков моих печалей
Я оставлю за чертой забвенья.
Безнадёжно грею ночь свечами,
Вновь с души сорвав стихотворенье.

Ветер перемен ворвётся в окна,
Обрывая лепестки сомнений.
Улететь бы с ним в весну, да только
Крыльев нет и нет благословений.

Раскромсаю горести в ноль.
Заберите, ангелы, боль
И верните прежний покой.
Мне одной
не по силам любовь.

На семи ветрах остынут чувства.
Жизнь кладёт в копилку неудачи.
Без любви душе на свете пусто.
В безответности вновь сердце...

Не слёзы Неба, дождя капли,
Не всяк прощён, кто сам простил.
Но всякий глуп, кто вновь на грабли,
На те же, дважды наступил.

Жизнь ничему людей не учит,
И вновь как грабли бьёт глупцов,
Надежда на «авось» и случай,
И вера в святость громких слов.

Во всём добра и зла критерий,
Навяжет хитрый тем, кто глуп.
Но ложь, единство общих мнений,
Все сами, свой подсолят суп.

Умнее люди числом задним,
Когда в дни прошлые глядят.
Но это, ничего не даст им,
Былого — не вернуть назад...

В глухой огромности, что беспрестанно зряча,
Мгновением, отлитом в горле, где излишен звук...
На сме'рть и на'смерть за бесправье права
Напиться обнаженного, из губ Левиафана,
Здесь, в оркестровой яме жизни,
Где мироточат вслух.
Где в переплете книг, тисненных серебром,
Кожа граната соком изойдёт, цветеньем
У трепета нагих и ловчих рук
В тех первых буквах нежных откровений.
Афористичность фраз у амфоры души,
Возьми меня с собой в седую зиму
Как талисман всех выживших в годинах,
Как...