Там Отец

Творец миров, которым нет названия,
Печальный отрок в мире стариков,
Он требует доверья и вниманья.
И где-то там, в сцеплении веков,
Он ищет путь и не находит снова,
Он хочет знать все тайны и миры,
Но только там бессильно наше слово,
И он устал от света и игры.

Он рвется покорить иные дали
И достучаться до сердец и душ,
И потому в тревоге и печали,
Изныл от тайн, от суеты, от дум,
И что тогда? Тогда он снова рядом,
-Поговори со мной, поговори,
Душа мертвеет пред суровым взглядом...

И это тоже, может быть пройдет,
Забудутся печали и невзгоды,
Твоя судьба продвинется вперед
И даст тебе заманчивые всходы.
И вновь пожнешь те тленные плоды,
Утешишься мирским и приходящим,
Так все идут по будням Суеты,
Благословляя путь свой настоящим.
Все, что вдали, пусть привлекает взор,
Увы, страшит, хоть неизбежно манит,
А в сердце Бог, как тягостный Укор,
За то, что дух мирское вечно славит,
Привязан к тленным мизерным плодам,
Пристрастен ко всему, богатством дышит
И тем...

В плавнях шорох, и легавая застыла чутко.
Ай да выстрел! Только повезло опять не мне.
Вечереет. И над озером летают утки.
Разжирели. Утка осенью в большой цене.

Снова осень закружила карусель мелодий.
Поохочусь, с ветерком по нотам прокачусь.
И сыграю... Если я ещё на что-то годен,
И спою вам... Если я на что-нибудь гожусь.

Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят...

А мы рассказ продолжим
на двести лет вперед,
как лезли мы из кожи,
как гробили народ,

как белыми костями
мостили мы поля,
как темными путями
носила Мать-земля,

как пили злое зелье,
чтоб голову вскружить,
но живы мы доселе,
и будем дальше жить.
АЛЕКСАНДР I (1801-1825)

Лександр Благословенный
почил, или ушел?
тогда по всей вселенной
нелепый слух прошел:

на всех нагнавши страху
французов Божий бич
бродячим стал монахом,
стал Феодор Кузмич,

он о России пекся,
не метя...

в долине темной страж отец
стоит свой взор направив в гору
на ней гнездо.в гнезде птенец
рожденный здесь же черный ворон
единственный в своем роду
с,как сажа,черными глазами
стремился сразу в высоту
любил он спорить с небесами
два сильных огненых крыла
потоку ветра подставляя
летел стремглав он в облака
и вниз.Как молния играя
не знал птенец законов строгих
хотел свободу получить
единственный, один из многих
он точно знал как стоит жить

Города печальны и унылы,
Не радует теплая весна.
На погостах свежие могилы
Каждый день,в любые времена.

Скорьбь в глазах,спокойствие и стоны.
Тих и скромен из живых отряд.
Каркают нахальные вороны.
Свечки на покойниках горят.

По спине противные мурашки,
Как услышу женское:"За что?"
"Витя,принеси быстрей рюмашки,
В белой сумке,нет,опять не то".

Я скорблю и думаю о вечном,
Вспоминаю мертвого живым.
Был он дерзким и бесчеловечным,
Пил без меры, умер молодым.

Горсть земли...

Я помню тот рассказ отца,
О том, как был он на высотах,
С врагом сражался до конца,
Здесь полегла в бою вся рота.
А он остался, чудом, жив,
Был медсестрой на поле найден.
Друзей своих он пережив,
Шёл в День Победы на параде.
Печаль всю жизнь в душе одна,
К Победе путь совсем нелегкий.
Здесь на высотах тишина,
Здесь подвиг видится далёкий.

Хотел бы извиниться перед всеми,
За немоту почти ко всем,
Спасает только лишь Есенин,
Читая... помогает тем,
Что чаще понимаю разговоры,
И речи стали, будто не обман,
Оценки я не ставлю... сори...
Коментов не пишу, не отвечаю сам.

Прости Отец и Мать, что подвожу,
Толковый сын, но на желанья падкий,
Итог такой я подвожу,
Утёнок получился... Гадкий!

Ну, всё, в который раз прощайте,
Другая жизнь и мир иной,
Что сделал, иль не сделал, извиняйте,
Лишь мячик мой всегда со мной.

Географичка Марь Ивана,
Наговорившись о Гвинее,
Заданье детям дала на дом,
Узнать про средний рост пигмеев.
Пятёркой Вовка обеспечен,
Ответ легко Татьяне дался,
И только Петя целый вечер
От мамы правды добивался.
Она металася от ванны
К шипящей и бурлящей кухне,
Отец с получки на диване,
Лежал окурочком потухшим.
На утро в классе мелодрама,
Где самый частый рост – сто двадцать,
Все ждут решенья Марь Иванны,
Чтоб победителем назваться.
Но тут выходит Петя Бочкин,
Вальяжен и...

Даже волки и вепри,
Пробегают вдали,
Только вольные ветры
Лижут раны земли.
Пусто здесь днем и ночью,
Пепел лишь, да зола
И никто жить не хочет
На останках села.

Облетают птиц стаи
То село стороной,
Лишь гнездо белый аист
Свил, вернувшись, домой.
Свил, вернувшись, без пары
И в гнезде тосковал,
О погибшей в пожаре,
Он семье вспоминал.

Помнил он как встречали
На селе их прилет
И как люди кричали,
Скоро ждите приплод!
Кто то дочери рад был,
Кто то сына...