Талант

Человек на диване лежит,
Шевелиться не хочет — лень.
Тихо мысль его в нём бежит,
Дремоты, его полон день.

Сыт, обут — за чужой всё счёт,
Паразит он — на шею сел,
Своим близким и там живёт,
Отойдя от забот и дел.

Любит в мире он лишь себя,
Лишь себя ему в мире жаль.
Утомляет его ходьба,
И не манит собою даль.

Остров счастья его — диван,
Жизнь на нём всю проводит он.
А талант что ему был дан,
Променял на покой и сон.

Человек на диване лежит,
Убежав в сон от всех проблем...

Тридцатилетний дядя Вова
Попал на нары Колымы,
Всего лишился - счастья, крова,
влип в лапы лютые зимы.

Объявлен был врагом народа
Без санкций, следствия, суда.
Причины - ум, талант, порода,
Вот и пришла в семью беда.

Познал и рабский труд и голод,
Инфаркт тяжелый и цингу.
Крупозным стал для легких холод,
Согнул барак его в дугу.

Седым он умер на рассвете,
Не смог отбыть огромный срок.
Мороз за это был в ответе,
Страданья облегчить помог.

Я позволил себе войти в сказку.
Заблестела трава на лугу -
Как художник взял новую краску -
Так открыл для себя я мечту.
Предлагаю тебе заглянуть в мир мой.
Я один..., но один я всё смог
И весна трепетно прошептала
И в дыхании лета очнулся росток.
Мой росток, я не вольно касаюсь
Поднебесья заснеженных гор.
Сам себе я теперь удивляюсь...
Как же в сказку войти я не мог?..
Не хотел, может просто,
Но зовёт же меня любовь.
И вновь любовь зовёт! Зовёт для роста!
Идти вперёд просто!

1
Прошло лишь времени немного,
где проза длилась, в меру сил,
от жизни, жаждая, убого,
чтоб случай некий наступил…
Но лето, проступивши, бликом,
влёт, заискрило, ярким ликом,
и скуке, словно бы взамен,
вручило много перемен...,
случились что, в быту семейном,
застыл кто в спячке, от зимы,
что расслабляет, всем, умы,
в забвении, суть благоговейном,
когда душевный колорит,
в сезоне оном, сладко спит…
2
Близ Троекурова владений,
примерно в вёрстах тридцати,
в богатстве шика...

Впервые Ксеркс увидел мир ночной
В приходе, византийскими камнями
Возвышенном, жемчужною трухой
Гербовник звезд троящем в тусклой раме.

И стройные в душе ряды зажглись,
И странные образовались реки,
Прекрасно освещенные, как высь,
Пространством, убивающим навеки.

Быть может, над водой Левиафан
Акафисты речет, молясь потиру,
Когда сквозь сон в астральный океан
Вплывает рак по лунному эфиру.

Быть может, разве лунные огни
Для иноков одних верхонебесных
Светятся и серебром горним...

Панин Андрей умер, рыдает дочь,
Зачем?! Анализ крови, алкоголь.
Артист, который мог бы жить
и жить, но рок и ночь

Порвут серебряную нить
Судьбы, и будут писать
"Писаки", «запой», марать
Им имена не привыкать.

А им то что?! Мог избежать
Ли он предназначения, ночь
Скроет тайну рока, и умрёт
Один в пустой квартире, знобит,

От равнодушия людей,
И почему не смог он позвонить?!
Души крик, плач! Чужой,
Никто он мне, родной, восполнить

Невозможно эту смерть...

Сверчок трещал под полом,
Мешая треском всем.
И днём и ночью — словно,
Родился лишь затем.

Затем, чтобы трескучей,
Нас песней раздражать.
Как будто дела лучше,
Не смог он отыскать.

Поют все так как могут,
И зря сверчка бранят.
И он — созданье Бога,
В нём — к треску есть талант.

Ведь это ж надо братцы:
Три дня подряд трещать!
Не разу не прерваться,
Не кушать и не спать!

Сверчок трещал под полом,
И этим раздражал.
Вдруг стих — и плохо снова:
Скучней, дом тихий стал...

Иметь всё сразу невозможно,
И взяв, всегда взамен отдашь.
За всё платить по жизни должен,
Так мир земной устроен наш.

И без проблем жизнь невозможна,
Всегда нам что-то нужно в ней.
Но только что желал добьёшься,
Другое станет враз нужней.

И это в принципе нормально:
Жизнь без желаний словно смерть.
В ней нужно силы лишь реально,
Свои оценивать уметь.

И будет нужное доступно,
И всё по силам всегда нам.
И пусть иной раз будет трудно,
Всего добьёшься в жизни сам.

Иметь всё...

Низкие люди с тёмной душой,
В жизни к несчастью встречаются.
Нужно бы их обойти стороной,
Но не всегда получается.

И распознать очень трудно к тому же,
Гнилость и подлую мелочность их.
Спрятав они в себе тёмные души,
Нас всех используют в целях своих.

Низкие люди намного опасней,
Если большой в них, талант и ум есть.
Миру они ими дарят несчастья,
В жизни не ведая совесть и честь.

Лесть, подлость, хитрость и ложь сочетая,
Станут не властью — НАД властью они.
Жар не своею рукой...

Где-то там, далеко на Нептуне,
За границей реальных миров
Дом таинственный цвета латуни,
Где живет Повелитель стихов.
Борода и льняная рубаха,
Запах книг,седина в волосах -
С виду он воплощенье монаха,
Раздающего нам голоса.
Покровитель всех муз белокурых
И наставник поэта-юнца,
Вдохновитель былых трубадуров,
Чей талант не узнает конца.
Подружиться с ним может не каждый:
Только тот, кто летает во снах.
Ты проснешься поэтом однажды,
Вдруг почувствовав шелест рубах.