Таи

Слова, слова… Всего слова.
Как с ними мы играем.
Задумаемся лишь тогда,
Когда от них страдаем.

Подколки, шутки от друзей
Мы весело встречаем.
Смеёмся вместе над собой
И критику прощаем.

Однако есть всему передел,
Не стоит увлекаться,
Чтобы в один прекрасный день
Врагами не расстаться.

Он пошутил и в миг забыл,
И недоумевает
Когда назавтра его друг
Ему не отвечает.

Обиду долго не тая
Друг другу всё прощаем,
Что было всё в последний раз
Мы снова обещаем.

Опять на...

Мне с каждым разом все прекрасней,
Я таю, находясь с тобой.
С тобой в постели улетаю,
Ты рай приносишь не земной.
Ты лучший у меня мужчина,
Луч света в полной темноте.
Я без тебя скучаю очень,
Хочу тебя, хочу к тебе....

Глаза египетского бога
Пoлны священного огня.
Там страстной нежности так много...
Испепелили вы меня.

Миров неведомых загадки
Они таят, зовут с собой.
И я бросаюсь без оглядки
В их черный омут с головой.

Не объяснить мне близость эту,
Знакомы милые черты...
Небес божественная милость,
Как свежий ветер моря - ты!

Тебя почти совсем не знаю,
Но помню губ твоих тепло,
И свету черных глаз внимая,
Все поняла давным-давно

Наверно где-то в прошлой жизни
Пересекались мы любя...

И чтоб таил снег когда ты шла,
А на твоих следах бы расцветали розы,
Чтоб счастье ты свое на век нашла,
И никогда бы не сгущались над тобою грозы,

Пусть солнце освещает тебе путь,
И мягкий ветер бы играл с тобой игрива,
И чтоб другие говорили жуть,
Как все же ты прекрасна и красива.

Ты знаешь как танки утюжат окопы,
душа ищет Ангела, сжавшись в комок,
как мины-ловушки собой метят тропы
и каждый день жизнь дарит жуткий урок?
Ты знаешь как ночь гасит тишь неживую-
вся суть мерзнет страхом от жутких потерь
и лучше бы рану- пускай ножевую,
чем ужас, где каждый законченный зверь?
Ты знаешь как память без продыху давит,
душа ноет болью, а разум кипит
и балом кровавым незримо, но правит
злой Демон,а совесть беспутная спит?
Ты знаешь как страшно не жить в этом Мире...

Я сама себя гну, выпрямляю, ломаю…
Сама клею, леею, сама обнимаю…
Всё решаю сама! И сама нарушаю…
Одобряю, ругаю, журю, убеждаю…
…
И границы сама для себя расставляю,
Своих мыслей беспечных поток направляю,
Прихожу к тебе в гости, потом убегаю…
Разрешаю сама и сама запрещаю!
…
Своих внутренних игр устав сочиняю,
В первом чтении (с поправкой) его принимаю!
Почтальона наряд на себя примеряя,
Я посылки счастливые вам доставляю!
…
Или строю холодные стены из льда…
Никого не впускаю...

В детских глазах отражается завтра -
день, где не будет тебя и меня...
И Она никогда не прошепчет,- "папка!"
потому что когда то сказал ты,- "прощай".
И ты не увидишь сереньких глазок,
что отражают сиянье луны...
Этих ладошек не услышешь ты запах,
не коснешся и золота ее головы...
Ты наверное даже никогда не узнаешь,
что дочку твою, все же, я родила...
У тебя своя жизнь и ты не вспоминаешь,
о том что когда то любила тебя...
Что люблю и сейчас, но не так уж как прежде,
что люблю, как...

Когда на сердце тускло и не мило,
С клавиатуры строчки наберу…
И расскажу тебе о том, что было...
Все, что со мной случилось наяву,
Я расскажу тебе о чем мечтаю,
О чем мне очень трудно говорить...
О том, что в его взгляде таю...
О том, что было б лучше не любить...
О том, что знаю - вместе нам не быть...
Но все равно я не могу его забыть!!!
И написав...тихонько удалю...
Но в сердце знаю - все еще люблю....
Стараюсь никому не говорить,
Стараюсь все еще его забыть,
Он светом стал...

По велению небес и бога Зевса
рождена душа и лжива, и хитра,
Плод любви Афины и Гефеста -
дочь Пандора, внеземная красота.

Любознательна и неотразима, коварна, а на вид проста, В мир отправилась строптиво, взяв «подарок» и не спроста. Скарб её - на вид бесценный, ларь - работы дорогой, Что таит в себе «несущий», может перстень золотой?!
Открыв «вместилище» на воле, вырвалась оттуда череда, Страх, несчастье, слёзы, горе, человек получит навсегда... Вот и верь красе «зовущей» - в мир...

Сегодня утром на обходе
я был шокирован слегка,
когда при всем честном народе
старик ударил старика.

Сорок девятая палата
пережила сильнейший стресс,
когда вскочил больной Филатов
и с костылем наперевес
пошел в атаку на Петрова,
пошел вслепую, наугад
бурча под нос себе два слова,
два страшных слова: «Сдохни, гад!»
Пошел точь-в-точь, как в сорок пятом,
в бою за чешское село,
когда осколком тем треклятым
ему полчерепа снесло.
Тогда он чудом жив остался.
Слепой, с лицом, как...