Табу

Телефонный роман, диалог, нарастающий на
безлимитном тарифе, удобном для долгой беседы.
Ты звонишь мне так часто, как можешь, и я польщена,
и уже не имеет значения - с кем ты и где ты.
И уже не имеют значения возраст, и рост
(Разговор ни о чём.
                                      Балансируя в рамках приличий,
привыкаю к усталому тембру),
                                                        и запах волос,
и цвет глаз, как и весь твой портрет...

Ночь. Все спят. Сижу над фолиантом...
Согреваюсь светом фонаря.
Наградил же Бог меня талантом
Жить, как корешок календаря…

День проходит сорванным листочком:
Скомкан, брошен под ноги судьбе…
Будни, праздники, обрывки строчек…
Все храню как память о тебе…

А теперь сижу над книгой умной…
И, читая не свою судьбу,
Я пытаюсь стать благоразумной...
И на чувства наложить табу…

Заговор найти анти-любовный!..
И рецепт отвара анти-страсть!..
Отыскать обряд, но не греховный!..
Словом...

Какая высшая награда
Была насильно суждена,
Когда житейская бравада
Свила амурные права?!
В какой услащенной харизме
Гвоздём бессилия сижу,
Когда, блуждая в атеизме,
Я вижу истину в плену?!

В любом играющем артисте
Есть говорящее табу,
Где губы бродят в артистизме,
Впиваясь вольно в немоту…
В такой язвительной репризе
Лесть обращается к уму:
Зачем забавой в альтруизме
Есть сласть, тянущая ко дну?!

Во всей смирительной Отчизне
Сласть превращается в слюну,
На плахе...

Всё сложилось хорошо,
хоть не так как я хотела.
Спутал обладанье телом
ты - с владением душой.
Прецедент хочу создать,
знаменательную веху -
я сегодня буду сверху.
И сегодня, и всегда.
Как устал мой poker face
делать радостную мину.
Ты храпишь, когда на спину,
мой роскошный эдельвейс.
Пой лошадка – игого -
голос твой красив и тонок.
Спи, мой пожилой ребёнок,
в чреве ego своего.
Зря качают колыбель
няньки - щука, мышка, кошка.
Занавешено окошко,
только я не снюсь тебе...

То места вдруг себе не находила,
То, замерев, сидела не дыша,
И настроение по комнате бродило,
Тенями беспокойно шебурша…

Кот маялся, входной двери молился,
И громогласно клял свою судьбу
За то, что в несвободе очутился,
За то, что воля для него, увы, табу.

И мне в глаза заглядывая строго,
Немым вопросом сердце теребил,
А ты б смогла – не далее порога?..
И на балкон пустить его просил.

Открыла, вышел… Ветер хороводит,
Мир запахов доносит со двора...
В кустах бродяга хвалится...

Я открою тебя, чтобы снова взлететь
и увидеть дубов грациозные кроны.
Так хочу, чтоб под трели певучие впредь,
как в сосновом бору, просыпались пероны.

Голосят журавли над безлюдным плато,
как мозайку сложив эпизод из сонета.
Их нескладный напев - нераскрытый бутон.
Ласкутами стезей наша юность одета.

Пусть империя слез изовьется дугой,
колоритом интриг проходя по этапам.
Где желаний узор - просто узел тугой
в плотной пряже разлук, обозначенных крапом.

Мы сольемся в дуэт, но...

Ворох листьев бросает мне осень в лицо:
- Успокойся, смирись, отступись.
Улыбаюсь в ответ, ей твержу: - Ни за что,
В 45 начинается жизнь…

И смеется в ответ кто-то скрытый во мгле,
Это ветер укажет дорогу.
- Ты уже отжила, и бродить по земле
В ожидании страсти, ей богу,

Не смешно ли? И я говорю: - Не смешно.
Этот юный, веселый, высокий…
Заглянула внезапно Морена в окно,
Не мои ли укажет нам сроки?

В 45 начинается эра страстей.
Мы легки, веселы и крылаты,
Проводив в дальний...

Несовпаденье веры бывает так жестоко,
Два путника любви через границы мук,
Он выберет любовь и пусть с клеймом порока,
Но вознеся свой крест из стен венчальных пут.
Разлуку осветить и не считать преступной,
Губами след искать запретную любовь,
И слиться с ней до боли… доверчиво-глубокой,
Молясь закату солнца… своей заре без слов…
Преступники земли, но дети поднебесья,
Случайно навлекли на связь свою поток
Табу сплошного «нет», и лишь спасает песня,-
Через огонь и грязь любовь их...

Телефонный роман, диалог, нарастающий на
безлимитном тарифе, удобном для долгой беседы.
Ты звонишь мне так часто как можешь и я польщена.
И уже не имеет значения - с кем ты и где ты.
И уже не имеют значения возраст и рост.
Разговор ни о чём.
Балансируя в рамках приличий,
привыкаю к усталому тембру,
и запах волос,
и цвет глаз, как и весь твой портрет, мне уже безразличен.

Только голос - то грустный, то нежный, то вкрадчивый, как
обещанье несбывшихся снов, новогодних желаний...

И как результат избавленье от вечных страданий,
Оставленных людям в награду за труд назиданья
Корда обещаешь ждать до конца, пребывай в ожиданье,
И вера твоя сократит до него расстоянье.

Талант в землю не зарывай, найдешь лишь мученья,
Покоя не даст нерастраченный вовремя гений,
Оставленный мойрам на сумрачное попеченье,
Потом будешь горько жалеть об огромных потерях.

Легко опускай от себя ненужные воспоминанья,
Ушедших людей обиды, табу и запреты,
От глупых торговцев очисть храм...