Сырой

Было холодно и сыро,
Пасмурно,сгущались тучи.
Там,под ложечкой,заныло -
Хватит,хватит себя мучать!
Соберу я письма в пепел
И кусочки фотографий,
И отдам тебе всё,ветер -
В пустоту твоих объятий...
Ночь бессоною волчицей
Будет выть на желтый шар,
Буду-буду тебе сниться,
Сон-романтика? Кошмар?
А потом...всё смоет дождь
Глухо по окну стуча,
Я его родная дочь
Не смогу же промолчать....
Бесконечность ночи канет,
Может даже я взремну,
Солнышко в окно заглянет
Я забуду, я смогу...

Устало сознание глазеть в мониторы,
Затертые темы мозги разжижают.
Немного встряхнусь, оглядевши просторы,
Какие ж проблемы природа решает?

Там строгость пределом, расчеты верны,
Нас суть не обманет, и лаской не тешит.
На сколько оценишь проступков вины,
На столько природа в объятьях задержит.

Скажи Далай- Лама секрет инкарнации,
В кого наш черед подойдет воплощаться?
Какие картинки в основе абстракции,
Каким языком предстоит нам общаться?

Понятна стратегия сытного блюда...

Жизнь бежит, вертится земля.
Бегу и я по волгоградским нескончаемым степям.
Весна уже здесь на исходе.
Бегу по пыльной я дороге,
Ковыль в степи уж зацветает,
Знать лето точно наступает.
Куда ни глянь - степь широка...
Какая здесь в степи краса!
А воздух, воздух здесь какой?!
Аромат стоит кругом горой...
Здесь только жизнью наслаждаться.
Здесь после города,
Степным ароматом невозможно¬ надышаться¬,
Аж закружилась голова!
До чего здесь степь-то красива.
Обидно то, что за степь...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Ты пахнешь днепровскими водами, сиренью, степными травами,
Все не насмотрюсь в бездонные глаза казачьей земли,
Закатами и восходами, мостами и переправами
Я солнечными фотонами проникну, ты только жди.

Наполним сердца вдохновением, преамбула – лишь иллюзия,
Из глины единой слеплены, прочнее мечту не найти,
Продолжу твое восхождение я вместе с тобой сомнамбулой -
Пусть будет сыро и ветрено – но лишь бы рядом идти.

И веруй, что скоро встретимся, когда зацветет смоковница,
Земля...

Думал с завистью рак-отшельник.
У меня здесь темно и сыро.
А как же там, в небе?

Серый мышонок.
В поисках сыра
Ушел в себя.

Река дальше, а здесь, комары и кваканье лягу-
шек, долетит до её ушек, степь, вдали камыш,
плакучие ивы и мышь, вышедшая на «охоту»,
поживиться, (и ей охота), разбудила кота, как
та, что мечтала о принце, а угодила в мышело-
вку, (где бесплатный сыр), остыл, день, улег-
лись, затихли, звуки, в душе, и руки, стало ле-
гче, и жизнь короче, на двадцать четыре часа,
она, не жалела, ревела, (как всегда), (с горы ка-
титься), будет, будет, чем ей, успокоится и….
умыться.

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...