Сыро

За завесой представлений
Недоступен вечный мир.
Слой поступков и явлений -
Словно с дырочками сыр.

Что поближе – поедаем,
На кусочки разломив.
Суррогат предпочитаем,
Вкус реального забыв.

Так и дремем ленны-сыты,
Плавно двигаясь вперёд.
Всех однажды через сито
Озарение протрёт.

10 марта 2011 г.

Серые крыши старых домов,
Грязная лестница, цепь без оков
И знакомый отклик ушедшего дня,
Стальная решетка, крик воронья.

Я снова иду по сырой мостовой
И не останется следа за мной
И даже не вспомнит моя семья
Что вот уж три года где то была я.

Никто не встретит меня у ворот,
Никто за руку меня не возьмет
Я снова уйду обиду храня
И никто не вспомнит что где то есть я.

Я не скажу тебе: "Я люблю"
Я не могу взять руку твою
Я не могу сказать: " Я твоя"
Потому что это буду не я...

В последнем приступе Зимы,
Февраль отчаянно увянет,
И снега белые чалмы,
Ручьями быстрыми растянет.

Бегут ручьи, а с ними Март,
Сосульки длинные роняет,
Мой рыжий кот – безухий бард,
Округу песней оглашает.

Ворона, сидя на столбе,
Почистив клюв, прихорошилась,
И каркнув что-то о судьбе,
Искать гнездо заторопилась.

Но только солнышко зайдет,
Зима во тьме опять проснется,
И холодом сырым дыхнет,
И льдом по лужам облизнется.

Но солнце ярче поутру,
Ручьи быстрей, и громче...

Одинокий гитарист
Струны пальцами щипает.
И собака во дворе
Ему песню подпевает.

С этим псом сдружился он.
Этой ночью под луною,
Одинокие они
Оба сердцем и душою.

Так вот их свела судьба,
Бесконечною тревогой.
Без любви и без тепла,
Им идти одной дорогой.

По тропинкам бытия
Воспевая песнь былую.
Что нет счастья на земле
В осень жёлтую сырую.

Потому и гитарист
В одиночестве играет.
Во дворе пёс в такт скулит
И по волчьи завывает.

Мир обо мне грустить не станет,
И птицы будут также петь.
Другого, сказкой жизнь обманет,
Другого, будет солнце греть.

А обо мне никто не вспомнит,
Лишь только милая всплакнёт.
И ветром тихо ночью тёмной,
Душа моя, что жил споёт.

А где-то в Космосе далёком,
Меня ждёт Вечности покой.
Там добрых нет и нет жестоких,
Там вспомню я, кто я такой.

Мир помнит злыдней и героев,
Кто в злом иль добром был большим.
Кто много счастья или горя,
Оставил подвигом своим.

Лист жёлтый...

Невежество- есть ураган, гроза,
Что засоряет мудрости глаза.
Используй в деле знанье,что припас,
Чтобы зажженный факел не погас.
Мудрец давно в земле сырой,
А мысль течет строкой живой.
Свечою будь, что столько лет,
Сгорая, людям дарит свет.
Будь облаком, что льет блага,
На горы, розы и луга.
Учтивость-лодка в море, ярость- шторм,
А мудрость- рулевой на судне том.

Я оскорблен и осужден
Мой мир тюрьмой
Проконопачен
Я ослеплен своей судьбой
И обворован я удачей

Что толку обиженным ходить
Сироткою глядеться в небо
Пугаться снова полюбить
Молиться? Глупо и нелепо

А сердце шепчет – все равно
Есть, есть другое измеренье
Я жил там счастливо, давно
Там нет и тени униженья

А мимо катятся года
С утра всем спящим на работу
И плещется в глазах тоска
И позабытая свобода

Слепыми мы приходим в мир
Слепыми же уходит тоже
Бесплатный в мышеловке...

На балкон мой высотный садится
Эта чёрная мудрая птица,
И от корки до корки, до слова
Мне на память читает Крылова!

Про Толстого и Наполеона
Столько может накаркать ворона...
Если сыр ей вернуть, выпить дать, -
И про Вас может всё рассказать!

Без Бога… Однозначно согрешишь…
И знать не будешь, где благие двери,
У чувств своих, увы, притормозишь
И им – в угоду, да и на безверии…
Не будешь знать, кого же предпочесть,
Кого во имя, в счет кого и сколько…
О, сколько же ты можешь не учесть
И не тому, ни в том сказать: «Довольно!»
Легко ли с Богом? – легче одному,
Идешь, не видя и не разбирая,
И строишь сам превратную Судьбу
И мнишь, что ты в дверях земного рая.
Он рядом. Только руку протянуть…
Но, вот, к чему? Не знаешь – Бог...

Печаль светла, в ней отразилась память,
Запечатлевшая благую весть.
Проходит всё, но остаётся с нами
О преходящем созданная песнь.

Осколками в ней вспыхнет на мгновенье
Разбитый наш когда-то звёздный час.
Но петь ту песнь другие поколенья
Уже не будут - это лишь для нас

В скрипичный ключ так изогнулись судьбы,
Что каждому поступку своё ля,
Где общие лишь губы в поцелуе,
А местом встречи - мать сыра-земля.

Мы пели и монистами бренчали,
Нам эхом отзывался небосвод.
У...