Сыро-серой

Голуби склевали с земли крошки,
Там, где кто-то хлеб ломая ел.
Отразившись солнышком в окошке,
День осенний в них теплом смотрел.

Мир осенний дышит сырым ветром,
Опадает жёлтою листвой.
И в день ясный, весь залитый светом,
Рыжий клён и впрямь как золотой.

Как всегда клён как-то незаметно,
Жёлтым снизу доверху весь стал.
Долго был зелёным, словно летом,
И вдруг рыжью, весь враз запылал.

В зеркала луж солнышко глядится,
А меж них багряный лист огнём.
Голубь, крошки сьев, из луж...

Горит серая панелька,
Как будто я его поджог.
Летит за неделькой неделька,
Ведь в любви признаться я не смог.

Разлитая канистра с бензином,
Закурил как в первый раз.
Залил я чувства едким Джином,
Боюсь услышать я отказ.

Горят серые окна,
Полыхают грязные души.
Обвивает дым волóкна,
От вранья краснеют уши.

Горит серая панелька,
Ведь я его поджог.
Жизнь, всего лишь копейка,
Боюсь даже начать с ней диалог.

Мармеладов

Бесконечная ночь от тумана незрячая,
Огонька не видать.
Привязалась мечта, как собака бродячая,
И не хочет отстать.

На друг друга с тобой - ни любить, ни обманывать
Невозможно никак.
А мечта о тебе - чтобы душу выматывать?
Получается так.

Нам с тобою ни счастье, ни быт не налаживать,
Исполняя обет.
А мечта о тебе - чтобы будни раскрашивать
Не в один только цвет.

Не дано подарить даже ангелу сильному
Нам сияющий день.
А собака бежит - неземное по синему -
Как по сказке олень.

Он Ей в надежде на отказ:"Ну, что, тебе серёжки иль кольцо?"
А продавец:"Вы здесь уж час ,купИте Ей, уж что-нибудь в конце концов!"

Он спросит: "НУ?"
Она: "Я сплю!"

Многообещающе она смотрела на меня, многозначительно сказав: "Я парикмахер"
Я ж кепочку над лысиной подняв, не грубо ей сказал: "Идите на х.р!"

Всё в порядке дружок, всё в порядке,
Ветры с ливнями на голоса.
Туча, на небе черная складка,
Затянунула слезами глаза.
Силы воли пока ещё много,
Но душа предрекает конец.
И летит как подранок полого,
Ощутив близко к сердцу свинец.

Где лихой колокольчик надежды,
Переливом войдет в перехлёст,
Там в засаде охотник прилежный,
К двум стволам воронёным прирос.
Мне бы скорость набрать и взметнуться,
Уносясь в бесконечную высь,
Как в былые деньки улыбнуться,
И сказать - "Всё в порядке...

Не первый я и не последний,
Других не выше и не ниже.
Не из богатых и не бедный,
Живу уютом своей ниши.

Не во главе, не позади,
И не на острии событий.
Не с краю и не впереди,
Я зауряден — я обычный.

Я по течению — не против,
И не ищу больших чинов.
И ни добра во мне, ни злости,
Всегда я уступить готов.

Я сер — и это не скрываю,
В толпе согрет других теплом.
Ведь в центре в ней я, а не с краю,
Она со всех сторон — щитом.

Не первый я и не последний,
Я мал — частичка серых...

У моей печали серый цвет...
У моей беды... цвет чёрный.
У моей разлуки цвета нет...
У разлуки... только слёзы.

Обнажённая лежит душа...
В ранах на кровавой плахе.
Боль перемешала все цвета...
Стало небо цветом непонятным.

Жизнь моя в полутонах...
На холсте разлиты краски.
Недосказанность в словах...
И повсюду просто неувязки.

За черту шагнуть и я вне круга...
От себя уйти опять пытаюсь.
Грусть кружится рядом вьюгой...
Задыхаюсь и опять ломаюсь.

У моей печали серый цвет...

В окно смотрит утро серое,
Ночь отплакала дождём.
Не последний и не первый я,
Падал на пути земном.

Свежо утром и прохлада,
Ждёт, а с нею и озноб.
С кулаками мысли правда,
Изнутри они бьют в лоб.

Во мне холод зимней стужи,
И пустыни знойной жар.
Был горячки белой хуже,
Сумашедший сон-кошмар.

Как всегда всё и я там же,
Тот же что и был вчера.
На один день стал лишь старше,
Но не стал умней с утра.

В окно смотрит утро серое,
Врут, что в нём мудрее мы:
Будет лучше — утром...