Сыпет октябрь

Ты ночью очень ровно дышишь,
Ты слышишь ночь? - Тепла и невесома,
Я соберу - всё то - что недослышишь,
Ты слышишь ночь?! - Тепло тебе знакомо.

Бывает так, что встанут скопом звёзды,
И на руке проявится печать,
Шагай вперёд - чрез миражи и вёрсты,
А я рассветы буду отмечать.

Как будто вспомнятся былого пережитки,
И ты судьбой коснёшься неба дыр,
Чтоб в виртуальной, и цветной открытке,
Вместить звучанье и свеченье лир.

Помпезно хватит за руку октябрь,
Когда захочешь к смерти...

МАША И ПРОДЮСЕР

(романтическая комедия в стихах, все герои вымышлены)


(I)

-Ну и где же ваша ламборджини?! -
Маша возмущалась по ватсап.
-О, мадам, быстрее нет машины,
Просто пробка там у "Вега-Клаб".

-Две минуты жду и на посадку -
Съемки в Магадане (боже мой!)
Ну, а постаментик с голым дядькой
Чартером пришлите мне домой.

Тут же подъезжает ламборджини.
-Мисс, мадам, сеньора, госпожа,
Кино-теле-русская богиня! -
Вился шеф, что был шустрей ужа...

...Маша закрывается в...

Я по прежнему влюблён в твои глаза
В них то радуга, то дождь, а то гроза
В них дыханье колдовское, ад и рай
В них октябрь золотой, цветущий май...

Я по прежнему влюблён... но вот беда )
Удалил твой телефон, я навсегда ))
Удалил, спалил мосток и был таков...
Я избавился от миражей и от оков ))))

Стал вспоминать Есенина.
Линию от брови.
Многое, что посеяно,
Вышло не по любви.

Новые комсомольцы
Долго не говорят,
Пишут под протокольцы
Линии Октября

Троцкому под аккорды,
Сталину — ибо жизнь.
Я бы поверил в черта,
Скажут: « Иди лечись».

Был для кого то грубым,
Рано ушел в зенит.
В этом оркестре трубы
Надо бы заменить.

Проживая в маленькой Одессе,
Намекал и в книгах я, и в прессе,
Что скучаю по своей Принцессе.

С 91-го года я дома не был и дня,
Впервые приехал в 2017-м, 26-го сентября,
На пороге стояли холодные дни октября...
В «Рыбе» собралась 38-й школы элита:
Миша, Ира, Саша, Наташа и Рита.
Они в Одессе на большую политику «забили»
Давно уже жирный болт.
Свидетель - Михо Саакашвили,
Я в Аркадии видел его «Infinity Copper Gold».

В городе есть минусы, но еще больше плюсов,
Кстати, среди...

Промозглым утром. Всё так скоротечно.

Метро. Обрывки встреч. Ошметки карм.

И осень,

словно злющая консьержка,

погоду не пустила в город

к нам.


В верхах — дыра.

Ну, здравствуй, беспогодье!..

Я не готов ни мокнуть,

ни терпеть.

И свою веру на куски покоцать...


Однако ж всё случилось. В октябре.


И капли зонт прошили. На излете.

И отреклись в конце пути друзья.

И сердце — свесилось на изоленте:

и маятник остановить нельзя.

_______

__...

Да, были деньги в наше время,
Не то, что нынешнее семя,
Богаты были мы.

Зарплаты, премии, награды,
Дипломы есть, уметь не надо.
У нас есть связи, и нам рады.
Усадят за столы.

Ну, а сейчас?! Да ну! Всё тоже!
Знакомства есть, всё значит можем.
Богаты и тучны.

Прилечь сумеем у буфета,
И руки запустив в казну,
Добудем все богатства света.
А мир пусть катится во тьму.

Кто у руля? Поверь, всё те же.
Сейчас сменившие одежды,
И красный галстук октября
Сменили на Картье, трубя...

В каких портретах угадать черты
Предвосхищенья иль утраты?!
Играет дождь на переправе клавиш
И отпускает ноты на холсты...
Стремится сон смотреть в глаза ночей...
Свечей мерцанье поджигает время...
В каких рассветах произносит бремя
Нас, выпавших в жест, в преферанс судьбы…
«Но там внутри за тайной полотна»
Есть тонкий звук, пронзающий октавы,
Он помнит вечное, а дни слагают драмы
И вписывают в имя тесноты.
Какой же век тебя приобретет
Иглой мечты, привычкой свято верить
И призовет...

Мой синий вечер, ты готов писать стихи.
Ты - трепет их побуквенный горенья,
Ты - невесомый жест их откровенья,
Ты - милость их замедленной строки.
Заглавием ночи пои меня,
Где слова вес почувствовали губы,
Настраивая алфавит свечи,
Чтобы забыть, как расстоянья гру;бы.
Любовь моя, как долго я смогу
Носить стихов молитвенных одежды,
Знак восклицательный отчаянный и нежный,
Где тишина доверится перу?!
Тут, где апостроф расписался на судьбе
Летальной музыкой и правом обнаженья...

Яков Есепкин

ХАРИТАМ

• «Есепкин повернул вспять течение отечественной словесности, создал скорбный и торжественный тезаурус, более соответствующий плеядам Золотого века, но слишком тяжелый и несоразмерный для Пушкина и современников. Быть может, это игра гения в бисер.»
К.Славинский

I

Черной оспою царский альков
Наградят одалиски белые,
Пазолини Корабль дураков
Совлечет в кущи Асии злые.

Любят нимфы серебро волны,
Зри, Адонис, лядвийские мелы,
Что и Дафнис беспечный, Луны...