Сыну

При живом – и не знать отца!..
Помню, жалко дрожал мой почерк:
Неокрепшей рукой юнца
Выводил я: «Скучаю… очень!..»
Как же так! И по чьей вине
С давних пор и по наше время
Прорастает, как злак в стерне,
Безотцовщины горькой семя?..
… Хлопнул дверью и вышел вон,
Оставляя в наследство сыну
Детство, втиснутое в вагон,
И дороги – длиной в Россию.


Осколочки детства

Эх, сады-огороды чужие!..
Только рано сумел я понять,
Что достойней бутылки пустые
На кино да на хлеб собирать...

- Ты обманываешь сам себя!
Сказала сыну мама
Она совсем не для тебя
У нее уже есть ребенок
И она совсем взрослая дама

- Мама!
Хорошо!
Я обманываю сам себя
И она уже взрослая дама
Я! Я, имею право
Обманываться и страдать
Я уже стал взрослым, мама!
…
Любой жизненный опыт – благо
И никак ни драма

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Итака была не там, где все думали, предполагали,
в дублине, располагалась, на улицах города и путь
и остров в одном месте и времени, не осталось на
фильтр, износился, забился и совсем засорился,
гноем, из ран душевных, илом, и другим мылом,
спамом, паролями, и иной ерундой, наговорами,
разбился последний герой, (кровь не водица, счи-
талось раньше), а мы с тобой, родники, что засох-
ли, говорил отец блум, чтоб мы здохли, (блымал
глазами, когда смотрел на солнце, впрочем как все
мы...

Младой сыночек-адвокат,
Безмерно был успеху рад,
Закончил дело за три дня
И суд признал – «не виноват!»

Лишь старый адвокат-отец,
Кому не нравился конец
Уж, завершённого суда,
Сказал: «С тобой, сынок, беда!»

Но сыну было непонятно,
Коль от отца хвалу он ждал,
Ведь речь свою, красиво, внятно,
Пред всеми на суде сказал.

«Смотря, сынок, в чём повезло…
Клиент – он не клиент твой больше.
Нам шепчет наше ремесло,
Не расставаться с ним подольше...

Грозный Борей, прилети из далеких Фракийских ущелий.
Свежим дыханием выдуй с Парнаса завесу тумана,
Муз обиталище серым и влажным ковром застелившим.
Солнце, прекрасных Богинь об искусствах несущих заботу,
Теплым и нежным лучом осветит и обитель согреет,
Их лучезарные взгляды на данников верных направя.
С просьбой смиренной я к дочери Зевса хочу обратиться:
– Муза, мудрейший учитель поэтов подлунного мира!
Славная дочь Мнемосины и Зевса, вершителя судеб!
Мне, недостойному сыну семьи...

Ты ищешь славы и почёта,
Престижной ищешь ты работы,
Чтобы во всём иметь удачу,
За городом построить дачу.

Достигнув, к большему стремиться
И постоянно суетиться.
Неплохо бы коттедж построить
И жизнь счастливую устроить.

Последней марки бы машину
Купить себе, потом и сыну…
И в ежедневной круговерти
Ты и не думаешь о смерти.

Она же следом за тобою –
Днём ясным и ночной порою.
Однажды жизни нить отрежет,
А с ней заботы и надежды.

Перед Творцом предстать...

Куда уезжает последний трамвай?
Быть может за счастьем,что в небе хранится?
Чтоб завтра с утра не сказала "прощай"
Мать сыну,который вот-вот родится.
Быть может за солнцем,что путь озарит
Давно не смеявшемуся человеку?
И муза его наконец вдохновит,
Вернет лекарства обратно в аптеку.

В корзинки на небе пакуют успех,
В лукошко кладут аккуратно веселье
И ждут тот последний трамвай без утех,
Уже опустевший,ждущий похмелья.
А завтра с утра раздает чудеса
Направо-налево,тебе и прохожим...

Мышечная сила, масса, и не кричи, асса, (оса),
субсидируемому, посылу, укола, сыра, сыро,
жала, яд, воли, цикла кребса, распад, (доли),
атф, кокарбоксилаза, а ты собственно где? кто?
зараза? братья, но не близнецы, поддай перца,
энергии ци, не оторвать не открыть глаза, ко-
торого нет, ни разу, (крик, вопль, рёв, циклопа,
с острова радости), бухты усталости, пристани
плача, долина песни «кукарача», винограда ло-
зы, коз стада, розы, кедры, тополя, дубы, ивы,
стрекозы, бабочки...

Сходит месяц на «нет». Я иду. Не грущу. Не
тоскую.
Акварелью любви явь прозрачного утра рисую.
Серебристой вуали так лёгок ментоловый запах,
И лиловые бледные звёзды на ёлочных лапах
Чуть мерцают. Я их колыбельку легонько качаю,
Словно сыну пою, чтобы вырос удал и отчаян,
Чтобы облачный плащ был к лицу ему как
предугадан,
Охранял невидимкой от злого и хмурого
взгляда,
Чтоб любовью светились глаза ярче чем
изумруды,
Чтоб покоили душу удача и нежное чудо.
Аметистовой твердью...