Святый отче

Уж не звучит, как прежде, более
Международный женский день.
На жизни солнечное поле
Упала тягостная тень.

Самоотверженны и жертвенны –
И героинь средь них немало –
Повсюду изнывают женщины
В бездушных лапах капитала.

«Когда, когда же это кончится?» -
Чуть не в отчаяньи спросил я.
И долго ль будет в муках корчиться
Святая женщина Россия?

Когда же ночь пройдёт кромешная?
Когда ж изгоним мы врага?
Нам Родина-мать дорога,
Пусть даже будет трижды грешная!
5 марта 2011 г.

Печали есть повсюду...
Мне надоели жалобы;
Стихов слагать не буду...
О, мне иное жало бы!

Пчелиного больнее,
Змеиного колючее...
Чтоб ранило вернее,-
И холодило, жгучее.

Не яд, не смерть в нем будет;
Но, с лаской утаенною,
Оно, впиваясь,- будит,
Лишь будит душу сонную.

Чтобы душа дрожала
От счастия бессловного...
Хочу - святого жала,
Божественно-любовного.

Когда спиной, к стене нас ставя,
Даст обречённость, боль в пути.
Мы маму с Богом, вспоминая,
Помочь их просим и спасти.

В миг боли, не заметив даже,
Кто вслух, а кто-то про себя,
Мы слово: - «Мама!» - тихо скажем,
Поддержку в нём себе найдя.

Как часто, в час несчастья: - «Боже!»
Вздохнув мы тяжко, говорим.
В душе надеясь — Он поможет,
Нам — грешным чадушкам своим.

Ах почему ж мы вспоминаем,
Святое нам, лишь в горе злом.
А в счастье, напрочь забываем,
Тех, кого в трудный миг...

С Высоких Небес
Сошёл Царь-Отец.
В Ладье прямо с Неба
Спустилась Царевна.
Нетеры Святые
на Воду Сошли.
И в точке срединной
Огонь РАзожгли.
Великая АСТ —
в Луче Ориона
Восстала Знамением —
Сотис-Мадонна,
Держащая Гора
Крылами Своими,
когда Воскресила
Осириса в Сыне.
Великая Матерь —
Жена Ориона —
Явила Знамение
Звёздного Дома.
А Сфинкс стал
Вершителем
судеб людских,
когда Божества
в Небеса Вознеслись.
Сокровища Космоса —
ПиРАмиды —
землянам...

Отважную Жанну сожгли на костре
единым решеньем французских кюре.
Но вскоре признал ее подвиг Париж,
когда воцарилась во Франции тишь.
Промчались века. Перед ней извинились,
признали Святой и к ногам повалились.

Хочу себя немного изменить, спуститься на Землю, где правит, право, диво,
И нагадать деньжат так миллиард, чтоб было жить свободно и красиво.
Но почему-то не могу совсем принять я это мир, где правят только бабки,
Я знаю можно в морду схлопотать, и можно отхватить себе по шапке,
Как труден все же путь святого здесь, тебя никто ни где не принимает,
Смеются над тобой, ты голый весь, потребность жизни сразу исчезает.
Но я иду вперёд хотя не в мочь, и жизнь свою я сам себе придумал,
Я знаю я...

О, мать! - Лик Неба лучезарный!
К твоим стопам несутся враз,
Явлённый нежностью томлённой
Мой ум, любовь и этот сказ.

Давным-давно, на белом свете
В наипрекраснейшем дуэте
Души и тела, в бытиё,
Явилось чуткое дитё.

Гуляла по полям, играла,
Ромашек сладкую пыльцу вдыхала,
Касалась нежною рукой
Душистых облаков в глади речной.

Любви заботливые руки
Малышку радостью кормили,
От разлуки оберегали…
И всё при-всё на свете знали.

И вот прелестное дитя
Окрепло, выросло. Шутя...

Опять забывчиво ворчу,
И развожу руками...
И впрямь - "хочу" и "не хочу" -
Два слова движут нами.

Наверное, так и не пойму,
Что будет наказаньем,
Когда желанью своему
Отвечу нежеланьем.

А я хочу, как не хочу,
Испуганно немею...
Опять я их не отличу,
Иль отличить не смею.

Себе ответить не готов,
А совесть словно рада:
Есть кроме двух обычных слов,
Святое слово "Надо"

Где рождается свет благородной борьбы
Дня и ночи,
Где летят корабли по холодным волнам
В бесконечность ветров,
Где поэзия солнца и музыка звезд
Плетут многоточья
На бумаге души, там нашла свою пристань
Святая любовь.
Где возносятся храмы скалистых громад
Над святилищем волн,
Где рукой демиурга разносится быль,
Что из сказки сошла,
Там бродил музыкант потерянных нот,
Да кружилась орлом
Вдохновленная вера, словно память свою
Обретала душа.
И примкнувши к огню цветущей молитвы...

Пинали долго ангела святого -
По голове, по почкам, по ногам.
Пинали зверски, и было так х**во,
Но помогли ему волшебные сто грамм.

И снова встал и к свету он пошел,
Но вновь подножка, снова он упал.
Вчера я видел, в небе он летает,
Он больше не вернется к нам!