Святой антоний

Я не брал, не брал, не трогал!
Я невинен как дитя.
Шёл и шёл своей дорогой,
И мечтал себе. Хотя,

Мог бы, мог бы взять без спроса,
Мог бы скушать втихаря.
Но не съел. А вы с угрозой
И ругаетесь зазря.

Я малюсенькая кроха,
И хожу едва, едва.
А у вас была моркоха -
Больше зайца раза в два!

Я кору грызу в лесочке,
В поле ягодку сосу
И сатиновым платочком
Слезки чмокаю в носу.

Вы подняли много шума
Из-за съеденной морквы.
Как же так могли подумать
И решить такое вы...

Не говори так странно друг.
Я не смогу тебя понять.
Ты починил бы свой каблук,
Одежду надо поменять.

Гляжу умен, но телом хил,
Обидеть может и пацан.
Ты мне о боге говорил,
Быстрей поверю я истцам.

Без денег был я одинок,
Не так чтоб очень, но страдал.
Мне не хватало счастья впрок,
Работал, землю рыл, искал.

Теперь достаток, пой, танцуй.
Ловлю не миг и не момент.
Увещеваньем не рубцуй,
Любой увижу континент.

Я не о том, сказал другой,
Не в догмах все и сводах правил...

За это, укромное в сердце доныне,
За место - две смены сражались в поту:
Одни очищали его от святыни,
Другие - внедряли дерьмо в пустоту.


Стоит на юру ни жених, ни невеста,
С «зелёными» в черепе, с «колой» в руке…
- Душа, как в тебе там для Господа место?
- Здесь чёрт ногу сломит, в таком бардаке!

Лежит таёжная земля,
Зовётся именем Тува.
Центр Азии всей отметила
Там шаром точная рука.

Енисей берёт начало,
Уходит с горного причала,
Чтоб Ледовитый океан
Чрез сотни вёрст его встречал.

Есть в краю большой кишлак,
Там родился лама-маг.
Свою судьбу Он сотворил,
Поняв с детства жизни смак.

В восемь лет стал сиротой,
Не нашлось души родной
О нём заботу проявить.
Дружил мальчик лишь с тайгой.

Он жил,как Маугли,тогда,
Но берегла Его судьба,
И в любое время года
Вела...

Когда бы примирить мне этих двух,
То выше Лун и Солнц я полетела .
Но угнетен, томится вольный Дух
В плену страстей неистового тела.

Дух удивлен , взирая сверху вниз,
Причудам привередливого платья .
Им вместе бы ,казалось, вознеститсь,
А вместо крыльев - крестное распятье.

Не трать Огня, к рассудку не зови,
Вы связаны на долю и недолю .
Пройти должны чистилище Любви
До отпуста в блаженство вечной воли.

О, назначенный мне час!
Не скажу, что б я скучал…
Но за занавесью лет
Очертанья различал.

За недвижимой горой
То всходило, то садилось,
Солнце, словно что ни день –
Умирало и родилось.

Так и я, при каждом вздохе
Умерев и вновь родясь,
Усыплял воспоминанья,
В душу новую рядясь.

Только выше этих ликов
Лик Пречистый воссиял,
Он, не ведая о сменах,
Их в себе соединял.

И теперь, когда навстречу
Соберусь к тебе, увы! –
Может, вовсе не замечу
В перемене новизны…

Излучение Света —
есть Звука Струя.
Золотыми Полями
Магнитит Змея,
Истекая в немое
Пространство, Поёт
Сферой Радуги Гимн,
как велик Небосвод!
Как безкрайни просторы
Небесных Полей,
и как мал человек
на планете своей...
Но в себе он великую
силу таит:
что внутри он вмещает,
то Небо хранит...
И к нему обращён
Сфинкс — Знаменье веков —
с вечным Зовом Небес —
мудрым Знаком Богов:
если ты — человек,
то познаешь себя
и увидишь Всевышнее
Пламя Огня,
в Чьём Кольце ты...

Александр Невский—князь,
Он написан на иконе.
Нам подарит света часть,
Этим светом душу тронет.

Все мечты исполнит, пусть
И предаст нам больше силы.
Защитил он нашу Русь,
Его подвиг не забыли.

Я пред ним зажгу свечу
И склонюсь в тревожном плаче.
В беды верить не хочу—
Значит, будет всё иначе.

А вы когда-нибудь любили…?
Не на словах красивых, а в крови…
Вы кем ни будь, так сильно дорожили…?
На расстоянии, бессмысленно, в тени…

Нельзя к кому-то больше прикоснуться,
И слов что в мыслях возникают не сказать…
Как глупо поступают «незнакомцы»,
Родней, которых в мире не сыскать…

Как глупо не сказать о своих чувствах,
Уж лучше пусть сгорю я от стыда,
Я всё скажу, пусть у тебя на сердце пусто,
Пускай ты рассмеёшься мне в глаза…

Я руки опущу в глазах с улыбкой,
Я вытяну...

Как снег, как пух дерев летучий, души падают с небес,
И вольным ветром их разносит по широкому раздолью, –
И это, видимо, с природою самою не вразрез
Идёт, обвенчивая их с земною скорбною юдолью;
Необходимо для чего-то, чтобы жизни этой пресс
На них налёг со всею тяжестью своей и всею болью…
Зачем-то надо, чтоб с пречистого небесного гумна,
Бесчисленны, на землю сыпались святые семена!