Священные хоругви

Опять встречает сорок пятый
Парадом новая весна.
Войной пропахшие солдаты,
Наденьте ваши ордена.

Пусть озарит сияньем строгим
Их яркий блеск у вас в сердцах
Воспоминанья о тревогах,
О тех товарищах, друзьях,

Что вечной славою покрыли
Свои простые имена,
Чей прах святой укрыт могилой,
Кому уж слава не нужна.

Так ныне, в час священной даты
Давайте ж молча постоим
И подвиг русского солдата
Минутой памяти почтим.

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

Под недремлющим оком Фемиды
Рассыпается звёздный салют…
Никогда кирпичу пирамиды
Не понять, что творит Абсолют.
Я прошу, не суди меня строго.
Это только в священном раю
Не погибнет увидевший Бога
И отдаст ему душу свою.

От полярного снега
И ударивших вьюг,
Все, кто выжить пытались,
Отступали на юг.
Солнце больше не грело,
Замерзала земля.
Древней Гипербореи
Погибала страна.
Смерть с собой забирала
Стариков и детей,
Выживал лишь сильнейший,
Среди тех, кто слабей.
Одаренные люди,
Жизнь прожившие зря.
Сколько древних умельцев
Потеряла земля.
Что смогли, сохранили,
С напряженным трудом
И на русской равнине
Свой отстроили дом.
Позабыли науку
Средь лесной тишины,
Сталь звать себя Русы,
Значит...

Восходы держав, и закаты царей...
Ветер безкрайних небес
Священые горы Тайшань.

Здесь нет меня, а есть другая жизнь,
Ранимая,отравленная страстью.
Она не мне, ему принадлежит,
Великому Создателю... за счастье.

Кружится ворон над моей судьбой,
И берега её навек сомкнутся.
Я не беру страдание с собой,
К отрадному смогу лишь прикоснуться.

Судьбина... обо мне не голоси,
Холодная... укройся за вуалью,
И пряча взор, закованный печалью,
Уж не меня, а Сущее спроси,
Великого Создателя- про счастье...

Молебен отслужили при луне,
Заснежена...

Клянусь не посрамить мое священное оружие и не покинуть товарища, ставшего рядом со мной в строю.
Я не оставлю моё отечество и сделаю всё, чтобы оно стало могущественнее.
Если кто-либо попытается отменить Закон, я не позволю им этого сделать,
пока у меня будут силы. Клянусь чтить своих предков.
В свидетели я беру богов — Аглавру, Гестию, Энея, Эниалия, Ареса, Афину, Зевса, Таллию,
Ауксо, Гегемона, Геракла, границы отчизны и её хлеба, ячмень, вино, оливки и фиговые деревья...

Купаюсь в роскоши любви,
В объятьях страстных, поцелуях,
В словах как мед, что шепчешь ты,
И в дерзкой близости тону я.

Тела, сердца сплелись в одно,
В священном ритме, наслаждаясь.
И кровь – игристое вино
Бурлит, журчит, переливаясь.

Фонтан любви бьет через край.
И слезы нежности струятся.
И жизнь, и счастье, и печаль
В мгновеньях этих отразятся.

Купаюсь в роскоши любви …

Индию люблю!
Священные коровы.
Грустные глаза.

Конь, священное животное,
Во время страшное, голодное,
Мой дед коня за золото купил,
В голодный год. Забил,

Часть левую раздал,
И спас от голода, соседей, был

Кто рядом. А правую часть доедал
С семьёй в году голодном
В тридцать третьем. Страдал
Народ и молча умирал. Разлом

В судьбе и напролом
Шли те, кто помыкал народом!
А конь кормилец и поилец,
Плуг тянет, кровь на уздцах.

Бьёт плетью, матерится и сечёт
Нещадно, тот, кто не умеет
Работать на земле, «казённая»
Скотина...