Священное Писанье

В те дни далёкие Израиль
Перебивался без царя.
Без спроса люди деньги брали,
Насиловали, убивали,
Несправедливости творя.

Жил на горе Ефрема некто,
Кто прозывался как Миха,
А может Миха. Не калека,
Продуктом собственного века
Он был, как все не без греха.

У матери тогда без спроса
Немалую он сумму взял.
Ещё не появился Грозной
Решать проблемные вопросы -
Сынка никто не наказал.

Он сам, раскаявшись, сознался
В содеянном, что взял – вернул
И так сказал: «Прости, сорвался...

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

В Сихем колена от Израиля Навин
Собрал, призвал начальников, старейшин.
(Здесь раньше до Исхода, случай был один:
Сыны Иакова, весь пол мужской раздевши,

Склонили жителей священный ритуал
Свершить, обрезаться… и те свершили.
Пока Сихем-град, обессиленный лежал,
Сыны его мужей мечами порубили,

Сожгли иконы их языческих богов.
Пока народ на возмущенье прыткий
Не отомстил - сыны бежали со всех ног
С Сихема лихо, прихватив свои пожитки.

Иаков, правда, осудил их горячо
Не столько...

Бог сказал Иакову: «Встань, пойди в Вефиль.
Здесь с афёрой паховой ты поджёг фитиль.
Тех, кто норм этических выдержать не смог,
От проблем этнических не спасает Бог.

Акт святой, дарованный в знак моей любви,
Со своим народом ты вымазал в крови.
Приобрёл известности сей Сихемский шлях,
Вызревает ненависть на его полях.

Многим поколениям жать её плоды.
Уводи немедленно племя от беды,
А потом торжественно, Яков-Израиль,
Ты построй мне жертвенник в городе Вефиль».

***

От иных...

Убийство плохо, но терпимо,
Тому пример Авессалом.
Судьбой до этого гонимый,
Вновь стал обласканным, любимым,
К Давиду переехал в дом.

Завёл себе сын колесницы
И скороходов пятьдесят.
Он к власти сызмальства стремился,
За честь поруганной сестрицы
Вступился пару лет спустя

Того момента, как в столице
Амнон завлёк Фамарь в свой дом,
Где изнасиловал девицу.
За это, в Книге говорится,
Убил его Авессалом.

Но в очереди к власти первым
Стоял Амнон, за ним вторым
Авессалом. Не...

В какую Лету канули
И со-Весть и Любовь,
Что не-Люди воспрянули
И пьют людскую кровь?

Без-умье лишь с без-умцами
Сойдёт в Пекельный Мiръ.
С у-богими и куцыми
Сгорит их командир.

Но мы за ними не пойдём,
Мы больше – не одни.
И мы как прежде разведём
Священные огни.

Без крови жертву принесём,
Ведь мы – не Гад, не Хам.
И трижды Славу воз-несём
И Предкам, и Богам!

Жизнь удивительно Прекрасна
Когда глазами Бога смотришь ты.
В душе светло и радостно и ясно
И только сказка, чудо впереди!!!!

((()))

За пелену любовного дурмана
В себя поглубже смей ты заглянуть
Любовь чиста. В ней не найдешь изъяна.
Она укажет тебе к Свету Путь!

((()))

Все в нашей жизни не напрасно.
В ней учимся любить, прощать.
Гореть душой, как Солнце- ясно
И никогда не унывать!

((()))

Здравствуй Дива дорогая!
Свою улыбку посылая,
Хочу чтоб радостью полна
Была по...

Пока не требует Поэта
К священной жертве лесоруб.
Пока не взял его за ЭТО,
Зол, непристоен, нагл и груб,

Не трать, Поэт, секунд напрасно.
Испей страстей бокал до дна!
Ведь жизнь одна. И так прекрасна
Как лесорубова жена!

В субботний день чуть чуть волшебный
Спешу поздравить Вас любя...
Мы будем праздновать нетленный
Дух Силы, Чистоты, Добра!

Приходит всё лишь на мгновенье,
Печаль порой с собой неся.
Кружится Светлое Творенье
В священном танце Бытия...

Узнали тайну отражений,
Не растревожит нас игра...
От бесконечности движений...
Внутри покой и тишина...

Открылось нежное сердечко
И радостью полна душа,
И льется Свет, звучит словечко...
Оно волшебно? Да! Да! Да!

Мне не нужно дешёвого счастья,
Гнущих спину похвал льстецов.
И вошедшего в моду причастья,
И советов седых глупцов.

Не хочу видеть дождь только серым
И безликость гранитных глыб.
Жизнь мы взглядом завистливо мерим,
Съев, как бублик, священный нимб.

"Не хочу!" - крик сорвался, взлетая,
В многоротом хрипе толпы.
Площадь пенится, воздух глотая,
Обнажив в оскале столбы.

И входящие в жизнь каннибалы,
Пожираются все и вся.
Одного хочу: понимали бы,
И кричу, пониманья прося.