Своя чаша

Палатка, дождь в лесу идёт, гроза
Бушует. Берёзы, ели, лиственницы,
Их молния огнём прошьёт и лес шумит
Тревожно, а дождь потушит, то, что молния

Зажжёт. Стволы разбиты в щепу и падают,
И гул идёт, а гром так оглушителен,
А ночь пугает черной темнотой чернил.
Сверкают сполохи огромных молний,

Они зигзагом от края и до края неба
Узоры чертят, и от порывов ветра
Дрожит палатка и барабанит
Гулко ливень по ней всю ночь.

А время остановилось и гроза
Взбесилась, и долбит молния
В...

Во мне
Чаша неба
Не расплескать бы

Точка сборки смещается,
Последняя сфера выхода открывается.
Тебя я слышу, двойник мой, не видя.
Стихий чаша до краев наполняется,
Земля освобождается, выплескивая их наружу,
Очищается, разуплотняется.
В огненный шар превращается,
И подземный огонь вырывается наружу.
Так внутреннее становится внешним,
Царство Христа наступает.
Час Любви созревает.
Иллюзорная природа материи тает,
Преграда ума спадает.
Сердце миром правит.

В Космосе создано новое тело Земли.


20.06.12. Наталья...

Разошлась гроза — в басе, в теноре…
Рябь седая. И капель свист.
Мы с тобой, река, одно целое…
Так — поплыли!
Разбавим высь.


Вверх подкинем — заводь с корягами…
с илом карповым голубым…

с фарисеями-бедолагами,
не познавшими
суть любви…


Всё затопим:
лавчонки скорые…
свечки… книжки от дураков…

Поломаем им дни торговые!
Паперть вымоем
от плевков…


Разошлась гроза!! В ярко-серое
отстрочила края молитв!…
Мы с тобою, жизнь,
одно целое…
Так — бурли по венам моим...

Не ставь по мне свечу.
Она не загорится.
Ведь не отстроен храм.
Ведь не закончен путь.

И сам Андрей Рублев
творит иконам —
лица.
И я взахлеб живу.
И я еще
не пуст.


Но — спящий слой доски
под темперой бессонной
заявит миру Весть…

И счастлив богомаз.

А чаша на столе.
И Троица — в лицо мне
в сквозной упор глядит…
Не вовремя. Не в масть.


Я не готов душой
к глоткам таким отвесным…
Я горлом — не готов
молиться
и рыдать…

Не ставь по мне свечу…
ни в памяти...

1
Меж тем, Читатель, вероятно,
уж догадался, чрез сюжет
( звучащий, в общем-то, занятно ),
что женской доли, в нём, всё нет…,
хотя, пора б…- Ведь героиня,
в сей повести, почти богиня
( А как иначе, не точь-в-точь? )
и плюс к тому ж - Кирилы дочь…,
но мы, о ней, и то - в прологе,
сказали несколько лишь слов,
а посему: и цикл стихов
( Да и о ней ли, в эпилоге? ),
настало время посвятить,
чтоб тем сюжет обогатить!
2
В эпоху, из событий данных,
что перед нами, в сих стихах...

Ты читаешь в свитках Огня бесконечность
прозрачных причин
бытия на сломе и в равновесии.
О, как глубока Душа и отражает Вечность,
и как личность мала, чтобы Душу вместить.
Рвется нить…
Но ты всходишь на крест и прошлому
форму формальную отдаешь
и не знаешь отчаянья, став мостом
между Духом и Песней.
То не бред, но хрустальная чаша познания;
энергию мысли сожми и пиши грифом Вечности,
позже, любовью се’рдца испепели!
Кровью бытия протеки,
Не повторяясь, твори!
И ведай, Дух твой...

Тот, кто в источник своей Души вошел,
Не иссякает.
Уже не потеряет покой и равновесие
И силу самообладания.
Ему достаточно знания,
Чтобы любить не вслепую,
Но суть формуя.

Тот, кто способен действовать мыслью на расстоянии,
От полноты сердца,
Тот никогда не останется один,
Без помощи Высших сил,
Но будет бодрствовать, помогая другим, на обломках мироздания.

Тот, кто осознанно живет на отдаче,
Никогда не исчерпает себя.
Его душа – резервуар космических сил!

Будьте н е п о в т...

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Иди по жизни уверенно.
Неси свой факел торжественно-
Не урони огня.
Душа пусть светом,добром наполнится,
А двери сердца любви отворятся
Во мраке ночи и в свете дня.

Пусть пламя жизни и созиданья
В твоей душе не угасает
И пульс стремится к своей звезде.
Пусть чаша сердца не иссякает
Во век до дна.
Как манной неба огнём питает Сто тысяч Я !