Своей ли жизнью я живу

Средь песков пустыни знойной
Приютились города,
Где живительною влагой,
Бьёт хрустальная вода!


Там сады шумят. Красуясь,
Розы гордые цветут,
А фонтаны, как живые,
Разговор, звеня, ведут!


Капля каждая – как бисер
Рассыпает, жемчуга,
Сквозь струю,
Под самым солнцем,
Полыхает радуга!


Вдоль дорог бегут арыки,
За машинами подряд,
Под ажурною листвою,
Зреет сладкий виноград!


Распевают перепёлки,
Соревнуясь, в чайхане,
А жених, в халате новом...

Я стала к жизни равнодушна
больная память виновата,
и радость кажется ненужной
и страх пропал перед расплатой.
То лишь усталость тянет веки
душа слепая смотрит тихо,
свои ошибки и огрехи
на суд готова выдать лихо.
Но нет, живу! С плечей сбит пепел
и как младенец жизнь глотаю,
хочу познать тот мир что светел.
Я снова в корни прорастаю.

Один мой друг женился в тридцать лет
на девушке восемнадцатилетней.
Пошли осуды, пересуды, сплетни:
и что он в ней нашёл, и ничего в ней нет.
На взгляд чужой, придирчивый и строгий,
она и впрямь была нехороша,
какой-то длиннорукий, длинноногий
утёнок гадкий, робкая душа.
Что он, мой друг, в ней для себя открыл,
за что её среди других заметил,
никто не знал.
Но он её любил.
Нет таинства таинственней на свете.
Зачем? За что? Поди определи.
Людской удел в любви...

Сердце в клочья разорвано,
Душа втоптана в грязь.
Мечты и мысли оборваны
И что мне делать сейчас?
На стену лезть прямо хочется
И умереть я хочу.
Как Ванга шепчет пророчества,
Так я тихонько шепчу:
«Ну почему же всё сложно,
Ну почему же со мной?»
Понять меня не возможно
И не смирюсь я с судьбой.
Четыре стенки без форточки,
И нету даже окна.
Все стены эти обшарпаны
И дверь с решеткой одна.
Я в заточении мысленном,
Я умираю живя.
И жизнь вся эта бессмысленна,
Ведь эта жизнь без...

Обниму тебя крепко.
Нашепчу на ушко милые глупости.
Светом войду в сердце.
Выпущу на волю жизни твоей ужасы.

Нежный поцелуй.
Чувство облаком сиреневым.
Солнца лучей-струн
Музыка звучит трепетно.

В мир распахнул окно
Ветер весёлый ласковый.
Живое любви тепло
Выткалось в небе радугой...

Пускай на сердце кончится тревога!
У каждого из нас свой путь души.
Но где-то там улыбчиво и строго
Нам предлагают взять карандаши.

И рисовать восторженно и чётко,
Всё то, что мы хотели б от судьбы.
И нам даётся в жизни перекрёсток,
Чтоб мы смогли сменит карандаши.

Пусть путь ваш будет вечен и прекрасен!
Пусть бьёт фонтан из сердца для души
Своей, другой, и будет свет отважен,
Ваш собственный для друга и любви!

Живите так, как вы хотите сами
Прожить восторгом утренней зари!
И...

Я – женщина разумная.
Живу себе размеренно.
И страсть любви безумной
Совсем мне ни к чему.

Не нужно мне терзаний
Души, струной натянутой;
В конвульсиях сомнений
Я биться не хочу.

Мой мир штормов не знает...
Покой мой нарушая,
Одна лишь мысль мешает:
«А разве я живу?!»

Знаем способов мы множество,
Как живое погубить.
Но в нас нет такой возможности,
Жизнь вернуть и воскресить.

От рождения до смерти,
Всем назначен разный срок.
Хоть во что при жизни верьте,
Но бессмертен только Бог.

Смерти бездна нас пугает,
В ней забвение страшит.
Ведь никто из нас не знает,
За пределом что лежит.

Может смерть начало дарит,
Пути нового для нас.
Жаль проверить разрешает,
Жизнь нам это только раз.

Жизнь забрать совсем несложно,
Но вернуть никак нельзя...

Истолковав божественную силу,
Народу лишь сказали: «Все, живи!
Живи на свете мирно и красиво,
И разгадай участие любви».
Не думал человек над своей долей,
Решил, что знает он как надо жить!
Но он не знал, что значит жизни море,
Ему ведь жизнь забыли объяснить.
Границы руша, столь природы юной,
Он начал её солнце пожирать.
Как по тропинке у моря, по лунной,
Пытаться, утопая побежать.
Вот так же в море жизни утопая,
Всё думаем, что по тропе бежим!
Но человек ведь просто умирает...

Как, жив еще Курилка журналист?
- Живехонек! все так же сух и скучен,
И глуп, и груб, и завистью размучен,
Все тискает в свой непотребный лист -
И старый вздор, и вздорную новинку.
- Фу! Надоел Курилка журналист!
Как загасить вонючую лучинку?
Как уморить Курилку моего?
Дай мне совет. - Да... плюнуть на него.