Свободный

Обижен даром, наказали, талантом, праздности
причал, остался где-то там, кричал, не нужен,
я устал, спасите, как закопать его, простите,
что не ценил я жизнь свою, свободную, и всю в
маю, в весне она промчалось где-то, пока не
снизошел, за это и воля и покой иссякли, стал
подневольным, мысли сакли, искал и находил
ответы, за что мне эти? все приветы? исправить
как и как вернуться, и жизни снова улыбнуться?

Увы, мы порознь, инструментов кавардак,
кто в лес, кто по дрова, стремимся, по-
ка свободны мы резвимся. Б-г дирижёр,
вторичны мы, не тот, что с палочкой у
пульта, свобода нам дана как катапульта,
куда, кого отправит навсегда, мы какофо-
ния, пока мы живы, в оркестр нас закат-
али, гармонию нашли, мы умерли, свободы
нас лишили, на страшный суд, гурьбою мы
спешили, и вряд ли кто услышит стон.
- И ты, и ты, и ты, да все, никто тут
не спасён.
И музыка увы, мертва, на нотный стан...

Нас много так объединяет,
На всех Земля дана — одна.
Всем — места в Космосе не станет,
Когда взорвёт её война.

Земля нам Мать — она живая,
И смертна — как живое всё.
И в Ад иль Рай мы превращаем,
Тем, как живём на ней её.

И ты нас Мать сыра землица,
За наши все прости дела.
За рек загаженных водицу,
И лес, что срезала пила.

За радиацию и смог*,
За нами, сгубленных зверей.
За сеть бесчисленных дорог,
За свалок грязь на дне морей.

Разумны мы, но нам мешает,
В нас обезьяна...

Орудие — всегда убийство,
И воин зря, не обнажает меч.
Он схваток жарких не боится,
Но сам — не ищет с ними встреч.

Грозит лишь слабый, кулаком пугая,
А сильный зря, в кулак рук не сожмёт.
Он не грозит — он силу свою зная,
От крикуна, в сторонку отойдёт.

В толпу сбиваясь, слабые зверея,
В ней уважают силы лишь Закон.
Вожак — быть должен всех сильнее,
Беда ему, когда ослабнет он.

Толпа бесцветна, массой однородна,
Она в себе раздавит чужака.
Живущих в ней, сознанье не свободно...

Меня никто не читает,
Наверно пишу уродски,
И медленно остывает
Мой ум шабутной и плотский.

Полюбят меня едва ли.
Кому нужен шарик ртути?
Неловко идти с ним в дали,
А женщины тоже люди.

Меня никто не похвалит,
В хвалах дураков нет толка,
Бездарность всем миром правит,
Хитра да подла, и только.

Ничто не смутит, не тронет,
И даже слова пророка,
Ведь мир в нечистотах тонет,
Куда ему, знать, дорога.

Меня никто не признает,
Основа моя бесплотна,
Она в...

В моих фантазиях вините лишь меня,
Не виноваты ни судьба, ни люди.
В них чувства страстью, мысли опьяня,
Во мне неистовство, безумия разбудят.

Вы все на мир, сквозь мысли пелену,
Сознанья призму, смотрите не зная,
Что вы живёте, жизнь в ума плену,
Что всё не так, а жизнь — илллюзия лишь, майя.*

А что есть что — лишь без ума взгляд видит,
Мысль искажает всё, как мутное стекло.
И взгляд ласкает или ненавидит,
И видим мы, во всём добро иль зло.

И всё окрасим в цвет, что нам по...

Играет девочка в футбол,
в ворота забивает "гол"...
На спортплощадке, посмотри -
таскает штангу - раз, два, три...

Вступает в рукопашный бой,
что б доказать себе самой...
Ещё кому-то доказать,
она способна побеждать.

И в бодибилдинге знаток,
играет мышцей, как "качок"...
В погонах ходит по плацу,
считает форма ей к лицу.

Она свободна спору нет,
но нет и пользы, только вред.
Потерян женственный цветок,
самой себе в лицо плевок.
*******************

Фемине мышцы не нужны...

Из болот былых времён,
Под народный мерный стон
И под окрики царя,
как Российская заря,
Явился ты перед Европой,
столичный град,
Гордясь высокой
Воинской доблестью солдат.
Признав культуру россиян
За сплошной срамной изъян.
С корнями вытравив ее,
И настежь распахнув окно,
Ты европейскую культуру,
Порой в слепую, просто сдуру,
Как губка впитывал в себя,
Все русское круша, губя.
Крепился на брегах Невы.
Соборы взмыли на крови,
Дворцы омытые слезами,
И все немели от красы.
Бело...

Как бы проснуться на другой планете и в по-
водыри себе взять краба или местного паука,
чтобы там выжить наверняка, вряд ли хватит
твоего датчика, и держа в вытянутой руке,
трёхлитровую банку с морской водой, и пла-
вающей в ней рыбой иглой, гулять по прос-
торам, пока светит местное, голубое солн-
це, на фоне ярко красного неба, и зелёных
облаков, спит в космолёте реба, разбросав
свои космы, (волосы), без оков, свободна,
только в твоём/своём/моём сне, скафандр
неповоротлив и...

Порою всё так тяжело и
непонятно тоже.
А грязь, осевшая в душе, не та,
что грязь на роже.
Весь мир сгорает без следа,
рассеиваясь пеплом.
И серых хлопьев облака
закручивает ветром.

Понять, что старое ушло
и ты живёшь не так.
И там, где был какой - то смысл,
теперь сплошной бардак.
Мешает прежняя душа -
ей не куда деваться.
И остаётся только быть,
меж тем и этим разрываться.

Ещё вчера ты просто шёл,
как мог - свободно и легко.
И всё, что было не с тобой,
держалось где - то...