Свободная оэзия

Весенних снов очарование,
Вдохнув пойму что мне пора.
И потихоньку — без прощания,
Уйду из завтра и вчера.

Уйду сквозь мысли тень во сне,
Средь облаков — ждёт дилижанс.
И в нём без тела легко мне,
Умчит он, разлучая нас.

Не крикну я прости-прощай,
Звук разрушает сна воздушность.
Ты лихом, мир не поминай,
Меня за жизни грех и глупость.

Во мне нет тьмы обид и горести,
И я свободней вольных птиц.
Я в Книгу Жизни моей повести,
Вложил ромашку меж страниц.

Весенних снов...

И героя, и бандита, и солдата, и поэта,
Поломав диктат запрета,
В светлом будущем без света,
Дало поколенье это.

Скупердяев и транжир,
Порождал свободный мир.
В прошлом, властный масс кумир,
Правит балом в нём банкир.

Неразлучны деньги с властью,
И ущербных деляг счастью,
Заболев наживы страстью,
Верят те, кто зла стал частью.

Нет вины у света с тьмой,
Их в реальности Земной,
Для нас глаз создал собой,
Может, всех цветов быть злой.

И героя, и бандита, и солдата, и поэта...

Птицы чирикают, лают собаки,
Хрюкают свиньи, люди говорят.
Белеют лилии, краснеют маки,
Во поле чистом, огнём горят.

Бог всё сОздал и каждой твари,
Хоть ты велик, хоть слаб и мал,
Он, для жизни Земной, по паре,
Невзирая, на чин их, дал.

Для Него одно — орёл и зяблик,
Волк и пёс, человек и шмель.
И у всех у них, душевный праздник,
Когда весной, запоёт капЕль.

И у всех(у здоровых телом),
Ум затмит, их желаний страсть.
И Амур*, применение стрелам,
Отыскав, пошлёт их, в цель...

Не раба — свободного поклон,
Полон уважения.
Помоги, сдержать мне Боже стон,
Горького мгновения.

Как с похмелья, в горле сухо,
Но не пил дурман вина.
Дай мне Боже силу духа,
Мне сейчас, она нужна.

Ведёт гибкость в бесхребетность,
Жёсткость в ломкость и как быть?
Впереди тьма-неизвестность,
В ней легко душой остыть.

Ни молитв, ни сквернословью,
Словам мир не изменить.
И то радостью, то болью,
В нём как прежде будут жить.

Посмотрю в глаза иконе,
Помоги Бог — я ослаб...

На ребре стоит монета,
Нам — ни решки, ни орла.
Сумрак и ни тьмы, ни света,
Ни прохлады, ни тепла.

Всё бессмысленно, размыто,
И во сне, и наяву.
Ни на что нет аппетита,
Словно пил дурман-траву.

Сон размытого мгновенья,
А в нём Вечности зевок.
Он как морок-наважденье,
В нём бездумной скуки ток.

Огонь астры в белой вазе,
Колдовской чертопоплох.*
Он на мира вырос грязи,
Аромат — дурманит вдох.

На ребре стоит монета,
Пав ни решкой, ни орлом.
Правда голая — раздета,
Как...

Чем больше сердце, тем боль острей,
Чем раны глубже, тем шрам длинней.
Чем жизнь беспечней, тем веселей,
Чем воды мельче, тем в них теплей.

Чем выше чувства, тем взгляд добрей,
Чем дух свободней, тем ум сильней.
Чем нрав надменней, тем резче слог,
Чем больше чванства, тем дальше Бог.

Чем мельче личность, тем вид важней,
Чем примитивней — тем речь грубей.
Чем уже взгляды, тем злей порок,
Морали ниже, тем потолок.

Чем чище совесть, тем крепче сон,
Чем ближе утро, тем слаще он...

Закончится жизни глава,
И мир впереди снова чист.
Судьба предоставит права,
Начать в ней с нуля новый лист.

И нужно уметь ставить точку,
В конце прошлых дней, дел и слов.
О новом, начать в новом строчку,
Лишь духом свободный готов.

И как бы нам дорог бы не был,
День прошлый, его не вернуть.
Он в прошлом и в новые Небом,
Даны в новом дне, цель и путь.

И опыт храня, не держитесь,
За прошлое, глядя назад.
В сегодня своё повернитесь,
В сегодня — живут и творят.

Закончилась...

И закроют, глаза мне погасшие,
Положив, на них медь пятака.
В час когда, Волей Господа нашего,
Тронет тело мне, смерти рука.

И отвергнет, душа тела грешную,
Ставшей тесной, давно уж юдоль.
И уйдёт, здесь оставив сердешную,
По ночам, спать мешавшую боль.

И Суда — моего, персонального,
Час наступит и я — повинюсь.
За греха вкус, большого и малого,
Извиняясь, пред Богом склонюсь.

А пред тем, Габриэль с Самаэлем*,
Будут спорить, кто душу возьмёт.
А она, листом жёлтым, осенним...

А напыщенный штиль,
Я оставлю ханже.
Слов блестящая пыль,
Не нужна мне в душе.

Слов высоких набор,
Не во мне, не по мне.
Во мне жаркий костёр,
И душа вся в огне.

Так пылай же, пылай,
Душа ярким костром.
Круг меня освещай,
Мир в котором живём.

Бог, прошу об одном,
Дай сгореть мне до тла.
Чтобы жизни огнём,
Дать побольше тепла.

И не сказка, а быль,
Жизнь простая моя.
И высокого штиль*,
Уступлю ханже я...
Марковцев Ю.

*Высокий штиль— высокий, торжественный, величавый...

Чей-то шёпот — лавины сход,
Чей-то крик — не замечен миром.
Шанс быть может, мир всем даёт,
Но не всем, этот шанс по силам.

Все свободны, но в их пределах,
Шире данного — не шагнуть.
Силой духа, ума и тела,
Ограничен, наш жизни путь.

Не летает, рождённый плавать,
Но плыть может, ползучий змей.
Глупый — рвётся за вечной славой,
Коротка — память у людей.

И призвание, а не звание,
Божьим Даром — как Благодать.
В нём, нам счастьем труда старание,
В нём, себя выше можем стать...