Свидетельства

Звёзды падают вниз,
в чёрный омут Вселенной.
Месяц в небе завис -
- атрибут непременный.

Млечный путь молоком
расплескался по небу.
Я пройдусь босиком
там по звёздам с разбега.

Мне открылся портал,
неизведанных далей.
Среди звёздных зеркал
отраженье Скрижалей.

Там Заветы Творца,
как венец созиданья.
Я стою у ларца
посреди Мирозданья.

Грусть мерцающих звёзд,
неба - вечное око.
Мир таинственный грёз,
но зарница с Востока

прерывает мой сон,
учащая дыханье.
Солнца...

Тебя нет… И твой запах ко мне никогда не вернется….
Хотя дышишь печалью и пишешь плохие стихи,
Только больше не светит нам вместе багряное солнце,
Не вспугнёт дымку ночи сияние наших стихий.

Тебя нет… Ты, конечно, живой и здоровый,
Просто в нашей Вселенной взорвался коллайдер вчера,
И придется опять воссоздать этот мир бестолковый,
Где есть семь сторон света, и в буре молчат флюгера.

Тебя нет… Ты в холодной постели поправишь подушку,
Поцелуешь в затылок бесстрастную, злую жену...

Я не знаю черно-белого…
В Свете есть тьма.
В первородной Тьме – зачинается Свет.
А если вовсе нет света и тьмы,
а только игра свето-тени,
взаимопереход и связь всего со всем.
Но должно быть что-то над ними,
о чем нам, будучи в теле, не дано знать.
Лишь красота вечного Безмолвия свидетельствует о нем.
*
Я не знаю, кто Вы… но Вы всегда в сердце моем… .


07.09.16.
Н.Шлемова

В жизни было много испытаний,
взлётов и падений разноцвет.
Всё же больше грустных привыканий
к пустоте у нас на склоне лет.

Выжжены дотла с годами чувства,
что пьянили в юности нас всех.
Мы готовы были на безумства,
у любимых, чтоб иметь успех.

Времени река размыла годы,
обрамила сединой виски.
И болят суставы в непогоду,
и всё больше на душе тоски.

Иногда парить свободной птицей
хочется опять в кругу друзей.
Но заботы снова вереницей
наши крылья делают слабей.

Крылья за...

Неизбежность жестоких фраз
убивает меня неслышно.
Сколько боли в душе сейчас,
я молчу, сижу неподвижно.

Тьма ночная поглотит вновь
мою тень, что металась птицей.
Разорвали в клочья любовь,
как одну из книги страницу.

И остался лишь сад камней,
а когда-то цвели здесь розы.
Я истерзана прозой дней,
кто считает чужие слёзы.

Голубые мои миры
разукрашены чёрной краской.
Бал окончен, нет мишуры,
прикрываться не нужно маской.

Создавала свой мир из грёз,
разлетелся он на осколки...

Кудесница-осень в разгар маскарада
вальсирует в парках в шикарных нарядах.
Кружится листвою своей разноцветной,
дождями поёт в тишине предрассветной.

Устлала всю землю ковром золотистым,
сверкает рябина пурпурным монисто.
И в мареве жёлтом уснули берёзы,
роса на траве, как небесные слёзы.

Красивы боа облаков белоснежных,
что пухом плывут в небесах безмятежных.
Склонившись над прудом, притихли ракиты
и жёлтым плющом их стволы перевиты.

Печалью сквозит от красы той осенней,
ведь...

Не сделано, значит – не пройдено.
Подушка мокра от вины…
Приснилась мне малая Родина,
Где облако носит штаны.

Быть может, дорогой неправильной
Судьбу я вела в поводу
И белые крылья расправила
В каком, не припомню, году?

Изношены туфли и посохи,
И ветер гуляет в суме…
А я по воде - аки посуху -
В кромешной египетской тьме!

© Copyright: Елизавета Ковач, 2016
Свидетельство о публикации №116100807521

Третью ночь не сплю – мерзкая пора,
И чернил не лью – кончились вчера,
Вновь со сном моим – розовым слоном –
Мы вдвоём грустим рядом за столом…

Как хотелось мне, чтобы ты согрел
Синь полей в окне, ну и между дел,
Вдох – «люблю» без слов, как бы невзначай,
Мы б делили кров, разливали чай…

Пену, свечи, соль в ванной на двоих,
Грустный ре-бемоль и вот этот стих…
Но условен миг, и под грифом «бы»,
Так и не постиг ты цветные сны...

Я усну потом, досмотрев салют,
С розовым слоном...

Знаешь, когда люблю... сердце чужое вверено,
Плохо читаю стихи, «та-та-та-та», как Бродский,
Гений меня простит, выдержу взгляд уверенно,
И напишу, как Блок, даже как Маяковский…

Знаешь, когда люблю... крылья мои распахнуты,
Крепче держись, сейчас мы воспарим над городом,
Только в ночи цветы осенью ржавой пахнут. Ты
Можешь не верить, но, милый, не дай мне повода…

Знаешь, когда люблю, всюду ношу, как ладанку,
Голос любимый, выбранный, взгляды чуть-чуть печальные,
А надо мною зарево...

Мы отдали мечту на заклание,
И до боли упились несбывшимся…
Пусть кричу я теперь птицей раненой,
И молюсь за детей, не родившихся.

И в подушку реву от усталости
Слабосильными, нервными строчками…
Знаю – добрые люди без жалости
Расправляются так с одиночками.

Искупила слезами, молитвами,
Звали заводи, звали проруби,
А в душе – только ямы да рытвины –
А когда-то гнездились в ней голуби.

Прохожу сквозь людское чистилище,
Зависаю над самою бездною…
Я сама себе - суд и судилище...