Светлое пиво

Стены плесенью ярко цветущие
И стриптиз проводковый на них,
Голоса половых досок злющие,
Телевизор на ножках спокоен и тих.

Окна песни блатные свистящие
Под лихую двух кранов капель,
На коврах люстры грустные, спящие,
Унитаз с ванной сели на мель.

Радиаторов течка осенняя,
Танец кем-то пожёванных штор,
Дверь входная лежит в зале древняя,
Водка с пивом в желудке затеяли спор.

Голова с телом снова поссорились,
Член один отделиться решил,
Печень с почками толи уволились,
Толи...

Я приехал, я спешил
Горы планов воротил.
С вами встретиться мечтал,
Наши встречи представлял.
Как бы славно мы общались,
Новостями обменялись.
О насущном говорили,
Песни пели и шутили.
Посидели б за столом –
Ну а тут такой облом.
Потому что нету Вас
Ни с утра, ни в поздний час.
Кстати, мысли о столе:
Я принёс вам крем-брюлле,
Пиво, спелый ананас,
Две бутылки «Мон Парнас»,
Фаршированный кокос,
Сало – даже не вопрос.
В общем, славно б пошумели,
Поплясали и попели;
Поиграли бы в...

Календарь, в кружочке – дата,
Блин, родился же когда-то.

Список, телефон, блокнот,
Кратковременный цейтнот.

Теща вывела из транса,
Да, конечно до аванса.

Я люблю тебя, Иришка,
Ну какой же я мальчишка.

Брось, конечно, с мужем ждем
И посмотришь, как живем.

Хлам, уборка, пылесос,
Я уже повесил нос.

Магазин, центральный рынок,
Килограмм куриных спинок.

Лук, шампанское, опята,
Ананасы для салата.

Торт, испанское вино
И мартини заодно.

Фрукты, продавец – грузин...

что могло набухнуть то набухло
что могло намокнуть то намокло
ливень бил размашисто по стеклам
пробивал для струек русло шустро

вышел он вошел и снова вышел
забывая то носки то зонтик
светофор мигал на горизонте
дождь стучал настойчиво по крыше

и осталась пустота в квартире
что мечтала стать приютом страсти
где отчаянье зубастой пастью
клацало по горлышку
бутылки с пивом

Дед Кондрат сидел и квасил,
самопалочку один.
Этим горе своё скрасил,
Брата он похоронил.
Девять дней сегодня будет,
Плачет сердце и душа,
Скорбь и холод тело студят,
Жизнь не стоит ни гроша.
«Гошка, братец мой от Бога,
Улетел ты в небеса,
Без тебя, ох, как же плохо,
Режет болью мне глаза.
Хоть бы уж быстрей Спаситель
Воскресил всех мертвецов.
На коленях я б обитель
Чтил во истину отцов.
Укажи дорогу, Боже,
Чтоб расправить крылья смог.
Знак извнЕ открыть...

Эта история скрыта в тумане,
Была много веков во тьме.
О девушке Кетрин, о её маме,
О епископе и Сатане.
Её я нашёл в старом домишке,
Покинутом много лет назад.
На старой, потёртой, истрёпанной книжке
Надпись была: «Мессир Леонард».

КЕТРИН И ТИМ

Это было время крестовых походов,
Время плача, смерти и войн,
Инквизиция искала доходов
И неверным объявила бой.
В маленьком английском селении
Кетрин жила со своим отцом,
Она была чудесным творением,
Отец её был кузнецом.
Мать свою...

«ты такая одна!»
…конечно…
…бесконечная Вера в Добро…
говори это мне бесконечно
я же знаю, тебе не легко
нелегко этот бизнес дается
нелегко - этот пафос и фарс
так к чему же улыбки на лицах?
пейте пиво друзья
(лучше - квас)
«ты такая одна!» – говори мне
милый мальчик
в сиреневых трениках
все равно не растаю навечно
может только
совсем на мгновение
( пока ты под душными сводами
Омских башен меняешь окна)
«ты такая одна!»
…Не беременна.
И не буду.
Уж это – точно.

Иван Сталеваров зачат доменной печью,
Он сделан из водки и чесночных духов,
Он знает про жизнь, он с ней говорит на наречии
Матерной лиры, да сытой сумы животов.

Иван Сталеваров слагает былины о прошлом,
Он съел пуды соли и ныне, лишь преет на лаврах,
Он любит хрен с салом, он кушает пиво с окрошкой,
Он ревностно в сердце чугунном хранит матку-правду.

Иван Сталеваров художник сверх-плана и нормы,
Мозолистым слогом пред чином он бьет себя в грудь.
Иван Сталеваров ценитель...

Давайте вспомним ка друзья,
Как мы прожили пятилетку,
Ведь поступили мы не зря,
В курсантский монастырь-кадетку.
Всего нам в изобилии,
Нарядов полные гузла,
И в самоходы мы ходили,
Боялись каждого угла.
Начальство нам кричало в спину,
Что мы не стоим ни гроша,
А мы состроив глупу мину
Им отвечали: "Это все фигня".
И караулов штук полсотни,
Мы отходили невзначай,
И вместо пива пили воду,
А вместо водки пили чай.
И дни рождения справляли,
За кружкой чая и столом,
Набитым...

Марина, посмотри на гвоздь,
На нем висят поэта крылья.
Он умирает от бессилья.
Ему поможет только кость!

В нее бы вгрызться здесь и там,
Вкушать прослоечек извивы.
Припасть к дымящимся кускам
И плоть запить янтарным пивом!

Я вкус пюре, тепло котлет
на сердце грею как голубку.
Таков любимая, поэт.
Скорее одевай же шубку.

Я снова слышу этот ЗОВ!
Пойдем вкушать ночную сладость!
Густейший борщ и нежный плов.
Опять, опять взыграет радость!

Поярче кетчупа налить,
Побольше мяса...