Светлая невеста

Однажды ты проснёшься в изумленье,
Услышишь птичьи трели на лугу.
И сердце затрепещет в восхищенье –
Вокруг всё в бело-розовом снегу!

Что стало в одночасье вдруг с природой?
Откуда столько света и тепла?
Преодолев мороз и непогоду,
Пушистой пеной вишня расцвела!

Собой заполонила всё пространство,
Взметнув цветов фонтаны в вышину!
Накинув ароматное убранство,
Приветствует красавицу Весну!

Принарядившись белыми цветами,
Невеста юная к себе манит.
И замирает сердце под ветвями...

- На тумаки судьбы не в укоризне.
/ Хоть шрамов и морщин - не перечесть! /
А сам дрался - всего три раза в жизни,
В последней драке юмор даже есть.
Две первые - считай, из-за невесты,
Как вышло - за грядущую жену...
- А та, Ильич, где юмору есть место?
- А третья - как заканчивал войну.
... Он сверху, обстановку накаляя, -
По танкам, гад... И режет без ножа,
С прицелом свои фаусты швыряя!..
Приказ? - приказ! Встопорщилась душа:
От смелости во все углы стреляя -
До пятого...

- Что настроением зовётся -
В подобной области бывает
Невесть откуда что берётся,
Куда незнамо пропадает.
Пойдут со всеми грабить строем,
Юльнут - "чужого не лакаю!" -
Туда, сюда ли - всё, смекаю,
От факта, кто с каким настроем...
- Ты здесь, Ильич, похлестче Фрейда:
Что преподносишь, то и кушай...
- Тут... про одну успешность рейда
В тылу врага меня послушай:
Как возле Минска подключились -
Приказ: в Прибалтику, на север -
Прорыв... На танки ротой сели,
И так...

Листья сирени
Скоро оденут кусты
Словно невесту

Свежих черемух
Запахом лес оглушен
До опьяненья

Летний настанет сезон
Мир встрепенется
Песню затянет Кобзон
На стадионе.

Не желтеет памяти видение -
Кадр из прошлого, печальный негатив:
Горизонт поднялся на мгновение,
Батальон мой жадно проглотив.

Не земля разверзлась ада недрами,
Небеса открыли в рай врата.
Дефицит, видать, на души щедрые...
Ни могилки в память, ни креста.

Лишь вчера курили мы с ребятами,
Огонёк пуская в тесный круг.
Перед кем мы были виноватыми,
Что окоп для всех стал лучший друг?

Лишь вчера нас жгли воспоминания.
Кто невесту помянул, кто мать...
На заре зажгла комбата...

Интимной тенью розовых садов
Раскинут край кошачьей неги-веры,
Здесь все исполнено в любовь
К тончайшей пластике Венеры.

Здесь мед бежит из недр сердец,
Венки плетут кудрявым златом,
В объятьях солнечных невест
Алтарь из ласк несут в палаты.

Тут разбиваются, блаженствуя, о риф
Цари миров, герои и поэты,
Средь белоснежных сладких нимф,
Средь нежных струн елейных ветров.

Каждое слово бросается к Вам как самоубийца в окно.
Знакомый порядок трещит по швам, вращается веретено.
Колю себе палец – неужто игра? Зачем же никак не усну?
Лишь только устало закрою глаза – как снова иду по дну…
И там надо мною проносятся днища Ваших лихих кораблей,
Где остро-холодный на палубах свищет седой и древний Борей.
И полон теней и сокровищ их трюм, и странно проложен маршрут…
Я чувствую как вы печально-угрюм, как Ваши минуты бегут…
Уже не ребенок, еще не невеста, стремлюсь...

Я видел желтую чешую пустыни,
раскаленную добела.

Следы змей, ведущих
к четверке людей,
что сидели напротив друг друга,
склонившись над солнечной дюной,
поющими
про горячую винную страсть
высушенных небес.

Там была женщина,
что кружилась танцем невесты,
обрученная жаром песка.

Когда издалека
вышла тень,
тень воина,
день клонился
к закату,
и грустью полной
луны
погребал в ущелье ночном
горящие голоса,
поющие о любви
и братстве таинственных муз.

Убаюкивай меня, убаюкивай,
Чтоб не плакала больше одна.
Чтоб не тешилась томными звуками,
Заливаясь слезой до пьяна.

Заговаривай меня, заговаривай,
Сделай так, чтоб слеза остыла.
Если нужно - меня обманывай,
Чтобы я хоть сегодня забыла...

Отворачивай меня, отворачивай,
От зеркал придирчиво честных.
От бессмысленно дней истраченых -
Мне, порочной, не стать невестой...

Допивался - трое пили: по усам
У троих текло, и дальше, куда надо;
Поналижемся, и спорим до упада -
Светлый ангел, тёмный ангел, и я сам.

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Объективно - я один, конечно, пил,
А они насчёт меня вели беседы:
Гладко, умно говорили, как с газеты,
Ну и я встревал - и матом, и грубил.

А потом такое светлый мне сказал -
Что у нас с не светлым челюсти отпали.
Слово умное да в лоб - не трали-вали -
Повлияло: десять лет, как завязал!