Светла

Бездна глаз окаянная,
Голубой океан
Раскачал меня, пьяный я,
От любви твоей пьян.
И тонуть так приятно мне
В глубине милых глаз,
Страстью сыт многократно я,
Погибал в ней не раз.
Мой наркотик пожизненный,
Пусть губительный, пусть,
Не ропщу, в укоризне я,
И светла моя грусть.
Бездна глаз окаянная,
Голубой океан
Раскачал меня, пьяный я,
От любви твоей пьян.

Вдруг летней ночью – снегопад,
Но, как стремительны снежинки…
Наверно в космосе метель
Сдувает звезды, как пушинки.
Летит на землю звездный бал,
Порхает вниз с небесной сцены,
Кружит красавиц карнавал:
«- Поторопитесь, кавалеры!.. -
Вот эта хрупкая звезда
Сияла в небе рядом с Марсом –
Ах, как светла и, как нежна,
Как обольстительно прекрасна!
А эта - в голубом плаще,
Что словно шлейф за ней струится,
Так ослепительно ярка,
С ней даже Вега не сравнится,
Ах...

Мне не хватало нежных снов,
когда судьба войной пытала-
воспоминаний было мало
и к смерти не был я готов.
Мне не хватало тех кто ждет,
когда выкручивали руки
и в карцере мечтал от скуки:
"Свобода- ведь она придет!.."
И не хватало мне тепла,
когда морозом обожженный
дышал с надрывом напряженно,
и не казалась жизнь светла...
И не хватало мне заботы,
чтобы ответил на нее,
и согревая ей жилье,
забыл лихие отвороты.
Теперь все это сам себе
предоставляю, но напрасно-
промчалась жизнь...

Прими мой поцелуй –
Алмазную росинку.
Из сердца своего тебе его дарю.
В нём вечность Аллилу – и.
В нём злато – паутинкой.
И я, в Любви, на волнах солнечных парю.

Раскрой души цветок –
Сожгу завесу страха.
Я солнечной пыльцой сакральности коснусь.
И каждый лепесток
Сверкнёт огнём из мрака.
И через поцелуй с тобою я сольюсь.

И вот, един наш Дух.
И ты – Христа невеста
Взойдёшь на Небеса – невинна и светла.
Фата бела, как пух.
И радостною вестью
Заполнит горний мир хорал...

«Костёр догорал
и горячей седою золой
играл вольный ветер.»*
Он с Углей срывал
угасающих искорок рой.
Чертил во тьме светом.

Задумчивый взгляд
Человека следил за игрой
природных реалий,
пытаясь понять
тайный смысл, стоящий за борьбой.
Устремлялся в дАли.

Он шёл так давно.
Через беды, боль и страданья.
Всегда одинокий.
За жизненной волной,
наполняясь новым знаньем.
Судьбой будто проклят.

Где счастье найти?!
Надежд искры гаснут, как зола.
И что есть счастье?!
Веками...

Растеряли могущество греки
Вскоре после рожденья Христа.
Древней Спарты, Афин, человеки
Пацифистами вздумали стать.

Разводили овец и оливы,
Раков в реках ловили рукой.
Ели раков варёных и пивом,
Запивали – боролись с тоской.

Мифы очень любили, преданья,
Красных раков, наевшись, читать.
Разрушались старинные зданья,
Грекам было на это начхать.

А в краю ста озёр и туманов,
Где ландшафт каменист был и лих.
Жило злобное племя норманнов,
Чаще звали варягами их...

Я памятник ваял рукой проворной,
К утру его разрушила толпа,
Горланя: - тут тебе - не дом игорный,
Сатиру, видишь, вздумал он крапать!

Я встал, чеша затылок у развалин
Былого обелиска моего,
Подумав про себя: - Наивно, парень,
Искать своё с поэзией родство.

Неужто доказательств не хватило –
До лампочки всем мир твоей души?!
Обида, накатив, вдруг откатила,
И, словно озарённый, я решил

Уйти от побуждений быть понятным,
Найти ключи от собственных оков.
Стереть с души плевков...

Не прячь сердце
От моей вести.
Где ветер глотает пыль,
Где ночь стройна,
Как черная месса,
Там кто-то кого-то любил.

Где песни живут
В полуденном зное,
Где бродит пастух откровений,
Я видел огонь,
Я грел им покои
Глаз, исполненных неба.

Не прячь слух
От моей вести.
Где ветер глотает память,
Где ночь светла
Свежестью месяца,
Там кто-то сердце оставил.

Я умру в тот месяц, что звучит на «БыР»,
Износивши сердце своё до дыр,
Доносив, но не опозорив мундир.
Над могилою скажет мой командир:

-Он старался не делать людям зла,
Дать им ломти надежды, любви, тепла.
Не во всём был прав и не всё сумел.
Жил порою не так, как мечтал-хотел.
Он исправно служил. Он не помнил зла.
Будет память о нём в наших душах светла.

Где-то там далеко,на восходе миров,
Есть любви беззаветной оазис.
Так тепло,хорошо оказаться бы в нем,
Только сердцу уже не до сказок.
Там в дали на востоке сияет заря,
Алым пламенем вздвигнувшись в небо,
Так светла,но душа не испьет уж тепла,
Жизнь окутана завязью пледа.
Где-то там,где покоя желанная нить,
Мы найдем упоение счастья,
Только чует душа,что придется забыть,
Все надежды и радости масти.
Лишь туда на рассвете уплыла душа,
И оставила тело пустое,
Позабыв обо всем...