Свет дальних звёзд

Опять зажгутся ярко фонари,
И только ночь меня сможет понять.
Они погаснут лишь в лучах зари,
Я знаю, мне чуть-чуть осталось ждать.
До нашей встречи несколько часов,
Бессонницу приносят фонари
Я этой ночью не увижу снов,
А ты свою любовь мне подари.
И мы всё время проведём вдвоём
Только о грустном ты не говори.
И к вечеру мы не спеша уйдём,
Туда, где вновь зажгутся фонари.

Вспыхнула искра...
Вздохнули снежинки... -
Зимний проснулся рассвет!

Образ чистый, образ светлый
Сквозь рассвет и мрак веков;
Будто ангелы как пели
Про Твою ко всем любовь.

Я смотрел, как тают свечи
Сквозь безмолвие звезды,
Проявляя бесконечность,
Где грядёшь во веки Ты.

Солнцем янтарно-матовым
В Ваших глазах рассвет

Иду домой
Навстречу солнцу
Дыша счастьем

Что хотите с нищего поэта?
Для хорошей жизни надо денег.
У поэта разве только света
В кучу может наскрести ваш веник.

Свет стихов сияет очень ярко-
Это знает каждая доярка.
За талант особая расплата,
Но не надо плакать над утратой.

Лучше прочитай его разок,
Чтобы человечней стать чуток.
-
Сергей Прилуцкий,31.05.2012, Алатырь

Ты свет зажгла во тьме моей души,
Опешил я от чувства невзначай.
Ты аленьким цветочком из глуши
Вдруг в душу принесла мне месяц май.

Спасибо говорю тебе сейчас.
Спасибо я скажу тебе спустя
Года, когда останется лишь глас
В стихах, а души наши отлетят.
-
Сергей Прилуцкий, 30.09.2012, Алатырь

Начинаю день.
Опережает мысли
Нежный поцелуй...

Короткие прощания,
ни слова обещания,
опять мы расстаемся, друг, с тобой.
И новый город вежливо
меня встречает свежестью
приятной, но чужой. Чужой.

На станции приезжего
очаг согрею временный,
смиренно принимая бытие.
И помогая ближнему
устраивать Вселенную,
нетрудно будет думать о тебе.

Разлуками обучена
любовь моя негромкая,
и день за днем кончается всякий срок.
Я знаю, что ты делаешь,
сегодня поздним вечером
и смотришь, улыбаясь мне, в окно.

А вечером усталые
все...

Лихою походкою кавалериста

Шел Понтий Пилат по аллее тенистой.
Был в белом плаще он, с кровавым подбоем –
Ту кровь на плаще никогда не отмоем.


Шагал прокуратор, признаться не смея:





«На плаху без страха идут за идею.
Я, римский наместник, вершина при власти,
Над жизнью Его оказался не властен.


Казнили, но слово Его не забыто,





Хоть всем Он казался страшнее бандита.
Закон то суров, но ведь это ж закон…
Какую же истину знал только Он?»


И к...