Сверлильный станок

Под Москвой в родных степях!
Красноармеец не жалея себя…
Бился насмерть в 41- м с врагом!
Защищая Родину! Семью и дом.

В декабре тогда стояли морозы!
Выжимая из глаз в окопах слёзы…
Слеза мешала, целится во врага,
А Родина велела, стаять до конца.

И стаяли насмерть эти бойцы!
Это были наши деды и отцы…
Они отстояли Родину в ту годину!
Не подставляя врагу свою спину.

Шли на врага… - грудью вперёд!
Уверены в одном, что победа грядёт…
С такой верой и победили врага!
В Берлине...

Про бессмертье решаю задачи,
Проявив рассудительность гейши.
Вычитает жизнь годы без сдачи.
Остаётся их меньше и меньше.

С непокорством бунтарского духа
Состязается мудрая зрелость.
Вновь заходит усталость без стука,
Если сердце мечтой не согрелось.

Вспышка ассоциаций,
Импульсы кривотолков.
Я желаю остаться
Здесь, с тобою надолго!

Журавлиная стая
Вклинилась в горизонт.
Я душою врастаю
В летаргический сон.
Летаргический сон.

Остывают мечты и надежды,
День за днём...

Ветер об окошко капли бьёт.
Я проснулась рано: на рассвете.
Прилетела стая воробьев,
Сереньких, под цвет древесных веток.
Поздний март красавицы Весны
Серый ("в тему" воробьиной стае)
И коварный (мокрые кусты
Тут же снегом белым заметает).
Солнца луч чуть виден в небесах
И о лете люди смотрят сны.
С чашкой чая мне тепло в руках
В предвкушении солнечной весны.
Чай горячий, душу мне согрей
В полном одиночестве моем,
Ароматом приторным "Эрл Грей"
Комнату заполни до краёв.
А...

Что вы шавки сбились в стаю?!
Что вы лаете толпой?!
Вольным духом вас пугаю,
Иль натурою шальной?!

Зря вы серые так злобно,
Мне опять глядите вслед.
Буду жить как мне удобно,
Вам — не дам закрыть мне свет!

Дикий я, ко мне не лезте,
Коль вспылю — беда ведь вам!
Даже если все враз вместе,
Нападёте — бой вам дам!

Уж тогда не обессудьте,
Что искали — то нашли!
Бить не буду я до смерти,
Но пощады — не моли!!!

Шавки вы и стаей даже,
Вольных вам не взять числом.
Мне плевать...

Сообщества, содружества, круги,
У всех свои, компании и стаи.
А я в них маюсь — маюсь от тоски,
Знать от того, что был рождён я в мае.

Они своим, поют хвалу и славу
А чужака, клюют сбиваясь в стаю.
А я толпы, над Личностью расправу,
Нутром и духом, всем не уважаю.

Чем меньше ум, тем больше самомнение,
Тем больше жажда, славы на века.
Чем слабже дух, тем больше его рвение,
Исполнить верно, волю вожака.

А мне не хочется ни славы, ни хулы,
Я не могу, гнуть пред чинами спину.
Я...

Жил да был человек Параграф,
Важный номером — выше ста.
Напустив в голос сталь приказов,
Он указывал всем места.

Был он строгим, как знак дорожный,
Чужих мнений не признавал.
И нельзя что кому, что можно,
Указав, всё за всех решал.

В однозначном он, чёрно-белом,
Мире жил, знал лишь «нет» и «да».
Компромиссов ни в чём не ведал,
Не менял мнений никогда.

Безразличным — не злым, не добрым,
К людям был, а себя при том.
Считал важным, Творцу подобным,
Воли Высшей проводником...

Неудач свирепых стая,
На пути.
Но не плачь моя родная,
Не грусти.

Ты да я, да мы с тобою,
Жизнь живём.
С любой справимся бедою,
Мы вдвоём.

Долю бОльшую в печали,
Мне отдай.
Судьбу в тяжких чувств запале,
Не ругай.

Я люблю тебя — ты слышишь?!
Ангел мой.
Жизнью мы с тобою дышим,
В днях одной.

Нам, любовь объединяя,
Силы даст.
И невзгод-печалей стая,
Не съест нас...
Марковцев Ю.

Я хотел бы написать:
Две строки,
А может пять?
И о чем писать не важно,
Лишь бы мысль моя
Отважно,
Взмыла вверх,
Как стая птиц,
За предел ума границ.

Приходит ночь и гасит ветер
Свечу в озябшем хрустале,
На старом письменном столеМне остается только пепел
Письма сгоревшего... во мгле

В провалы окон смотрят сны,
Вливаясь музыкой чуть слышной,
Дождем по теплым серым крышам,
Вплетутся в бусы тишины.
И в темноте ты еле дышишь...

И ты опять один в ночи,
В потоке дней ты исчезаешь,
И вновь молчишь... Скажи, ты знаешь,
Когда в тумане зазвучит
Прекрасный голос... ускользаешь,

Чтоб раствориться в тишине,
Пустых дорог... забыть...

Открою дверь седым просторам
Их нет дороже для меня
Вздыхают в серой дымке долы
И кареокая земля
И снится ей в осенней грусти
Надрывный окрик журавлей
Благоуханье свежей мяты
И цветь овсяная полей.
Взбрыкнет пугливо старый мерин
И за сохой пойдет старик
Что б и холодною зимою
Был полон стол ржаных ковриг.
Обнажены в немом поклоне
Качают ветви тополя
Давно слетевшей желтой кроной
Играет ветер ноября.
На черной речке тихо свеет
Дразня озябших рыбаков
И заставляет в путь...