Свеча

Хрустальный звон... Не вянет роза.
И только тяжестью обман
лежит меж нами, как заноза,
шипа зеленого дурман.

Зачем, скажи, как приведенье,
ты ходишь всюду вслед за мной,
лаская каждое мгновенье
красивой сказкой про любовь.

Зачем берешь в свои ладони
мою ладонь... Горит свеча...
И роза в сказочной короне
все так же очень хороша.

Душа моя в любви не искушенная,
Душа моя, как ангела крыло,
Душа моя - дитя новорожденное,
И светлое и нежное чело.

Душа моя дитя к миру открытое,
душа моя горящая свеча в ночи,
И без любви она почти забытая,
Но ты Душа моя сейчас молчи.

Я руки к вам протягиваю люди,
Я сердце открываю, я кричу,
Быть может зря стихов мои потуги,
коснуться ваших душ я не смогу?

Ну, что, "немытая" Россия,
Всё, как и прежде, – вкривь и вкось?
В года лихие и косые
Скрипишь, как погнутая ось,
Заладив: "И Москва не сразу...".

Где ж, чёрт возьми, твои врачи,
Пока сосут кой-что Кавказу
Твои полпреды-стукачи,
Пока, от русской грязи тыном
Отгородив родную грязь,
Татарин шепчется с мордвином,
На кой Россия им сдалась,
Пока, свои ограбив роты,
Комдив толкает – весь в соку! –
Взрывчатку и гранатомёты
Чеченскому боевику,
Пока крышуют прокуроры...

Как у тюрем, стоят часовые
у Кремля и посольских дворов,
пуще всех охраняет Россия
иностранцев, вождей и воров.

Сбылись грезы Ильича,
он лежит, откинув тапочки,
но горит его свеча:
всем и всюду все до лампочки.

В нашей жизни есть кулисы,
а за ними - свой мирок,
там общественные крысы
жрут общественный пирог.


Россия тягостно инертна
в азартных играх тьмы со светом,
и воздается лишь посмертно
ее убийцам и поэтам.


Господи, в интимном разговоре
дерзкие прости мои слова...

Снова по задворкам ведьма-ночь
Забродила в снежной канители,
С улицы пытаясь уволочь,
Космы серебристые метели.

Праздничная суетность зимы
С колдовскою силою гаданий,
С детских лет вдохнули это мы
Из дремучих сказок и преданий.

Вот и ты пришла нежданно так
В снах каких тебя приворожило?
То, за что не дал бы и пятак,
Видно провиденье сторожило.

Я родную нежно обниму,
Поклянусь вовеки не расстаться,
А свеча не веря никому,
Станет жёлтым пламенем метаться.

Стоит ли нам...

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от...

Сидел в окне ночного дома
Лишь тихо плечи отпустив
Зимой невинная истома
Твой облик старый начертив

Холодный ветер воет в спину
И боль терзает мысль твою:
- Я не уйду я не покину
Победу одержу в бою.

Ведь это странное сражение
Я наблюдала в вещем сне
Лица того отображение
Мерцалось светом на стекле

Я помню взгляд, о боже взгляд
Он говорил мне о презренье
А боль сильна, как будто ад
И смерть годилась для сравненья

Он замер в пустоте и лгал
Что где-то есть еще надежда
Что...

Я нашёл на пустыре брошенное, позабытое богом стихотворение,
изъеденное белой пылью и молью безмолвного февральского одиночества,
еле дышащее тонкой слезой не прочтения;
я взял дымящуюся крупицу его ветхих, пожелтевших слов,
пропустил через, заточенное об ночь, внимание сердца,
и оно распустилось, выдохнуло кувшинкой зимнего солнцестояния
на ладонях хрустального льда, словно свеча в храме –
живое пламя, облачающееся в сосуд человеческой плоти.
Вот оно – я услышал аромат полночных...

В каких неизмеримых далях
предназначение моё?..
Я весь и в ранах, и в печалях,
но ненасытно вороньё…

Твой взгляд внимательный, богиня!..
Я на Голгофе изнемог…
Твой взгляд спасающий… Доныне
всё жду… Всё так же одинок…

Вот опустевшая обитель
и сиротливая свеча,
чуть тлеет… И военный китель.
Но силы нет отсечь сплеча…

В каких пространствах затерялась
в глазах любимых чистота?..
Звучит лишь снежный отзвук. Жалость…
Но не Любовь, нет. Пустота.

О, одиночество… Ты камень,
не...

Твоя нежность раскрылась в моей ладони цветком декабря –
вот он, пророс алебастровыми снежинками ледяных облаков.
Моя любовь – горящее по наитию пламя, вылитое, словно нагая заря,
раскаленной сталью на полотно-платье дорог,
освещенных импровизацией. Твоё сердце – мёд золотой, тающий под лучами
моих осколочных глаз, моих непрошенных губ.
Моя надежда – брошенная на задворки свеча,
ей бы лучше молчать, но она расплескала тени вокруг,
несмотря на уголь стен и углов, копоть рук и печаль...