Сухой

Не бойся, милый, я сама боюсь,
Жизнь наша сложная такая штука,
Сухим с воды выходит только гусь,
А для кого вся жизнь сплошная мука.

И мы прошли, как поле боя, жизнь,
Она нас била, делала сильнее,
Готовила с тобой нас в неба высь,
Экзамены сдавали не робея.

Любимый, выдержим всё до конца
И я смогу понять тебя, поверь мне,
Нам трудности даются неспроста,
Мы сможем всё, откроем счастья двери.

Ошибки учат в жизни нас порой,
Потом в слезах прошу я о прощеньи,
Всё поняла я, друг...

(Арабатская стрелка)
Жёлтый ракушечный песок
Приятно пружинит под ногами,
Оставляя себе глубокие следы,
Которые тут же заполняются прозрачной водой...
Волна, с мягким шумом ворочащая ракушки,
Лениво заползает на берег,
Выволакивая на свет божий большую чёрную мидию,
Оторванную и одинокую...
Берег...
Пустынный берег на сотню километров
Умчался вдаль застывшей циферблатной стрелкой,
И затерялся где-то там,
Среди марева полуденного солнца.
Время замерло, зависло бесконечным...

Разорванный лоскут небесный
С сухим, раскатным треском
По шву тяжёлых облаков
Просыпал мелкий бисер звонко.
Принял чернеющий асфальт
Замёрзший дождь в обьятье грубо,
Катясь и прыгая упруго
Покрыл всю землю белый град.
Холодный ветер ниткой тонкой
Косой струёй дождя латает,
Заплату ставит в небеса,
Прореху штопает. Спеша
Последний шов к ночи поставить,
Когда растает белый кров
И обнажит в ознобе землю,
Дышашую сырой зимой
Под белой пуговкой – луной.

Люблю грозу в начале лета:
Чтоб рокот грома бушевал
И в сполохах, в потоках света
В сухую землю дождь вливал.

Чтоб все сады и огороды
Залиты были бы водой,
Но только чтобы дар природы
Был кратковременной грозой.

Зарывшись с головою в сено -
Сухую пряную траву,
Довольный, рыжий, босоногий
Я верю в древнюю игру.
С тропинки белой пыль сбивая
За мной охотится сестра:
Она - казак, а я разбойник
В пределах нашего двора.
Сдержать дыханье очень трудно,
Себя я выдать не хочу.
Идёт казак, поймать желает -
Сижу тихонечко, молчу.
Закрыв ладошкой нос, чихаю.
Ну всё, пропал, плохи дела!
И слышу голос звонкий рядом, -
А я опять тебя нашла!
С понурой головой на кухню
Бреду я в безнадёжный...

Не бывает любви несчастливой.
Не бывает... Не бойтесь попасть
В эпицентр сверхмощного взрыва,
Что зовут «безнадёжная страсть».
Если в душу врывается пламя,
Очищаются души в огне.
И за это сухими губами
«Благодарствуй!» шепните Весне.

Целый год ты со мной неразлучен,
А как прежде и весел и юн!
Неужели же ты не измучен
Смутной песней затравленных струн,–
Тех, что прежде, тугие, звенели,
А теперь только стонут слегка,
И моя их терзает без цели
Восковая, сухая рука...
Верно, мало для счастия надо
Тем, кто нежен и любит светло,
Что ни ревность, ни гнев, ни досада
Молодое не тронут чело.
Тихий, тихий, и ласки не просит,
Только долго глядит на меня
И с улыбкой блаженной выносит
Страшный бред моего забытья.

Дождик промочил листок,
а под ним сидит сверчок.
Неуютно, сыро зябко
«Ой, грибок, и зонтик шляпка!»

Прихватил смычок и скрипку,
На спине «Такси» улитка,
Довезла сверчка к грибку
Сухо и тепло сверчку.

Он на скрипке заиграл,
Под грибок друзей собрал
Пчёлок, мух и комарих,
Дождь услышал и притих.

Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада...

В речку ручеёк впадает,
Ей водицу отдаёт.
Себя в речке растворяет,
В ней забыв себя, живёт.

Речку море собой манит,
И она в него впадёт.
Ручеёк с ней морем станет,
И в волне о скалы бьёт.

В одиночку ручеёк,
Путь весь к морю не пройдёт.
Солнце светит, путь далёк:
Он иссякнет, пропадёт.

В жизни трудно одиноким,
Кто её не знает рек.
Высыхает, став жестоким,
Одинокий человек.

Ручеёк в реку впадает,
Ей водицу отдаёт.
Жизнь сухое поломает,
И в огне своём сожгёт.
Марковцев...