Сухов

Вдохну горькую полынь я,
Выпью запаха настой.
На душе моей пустыня,
Мир горячий и сухой.

Белый ком моей печали,
Станет облачка пятном.
Улетит в небесной дали,
Я забыть хочу о нём.

Ведь меня предупреждали,
Чтобы я настой не пил.
Что подмешан яд печали,
В нём и он лишает сил.

Только я везде и всюду,
Жил советам вопреки.
И теперь на сердце худо,
И оно в тисках тоски.

Ах зачем полыни горькой,
Пил я запаха настой.
Отпустил печаль, но только,
Улетел с ней и покой...

Зря ты мечешься сердечко,
Зря от мира ждёшь добра.
Не течёт вспять в гору речка,
Не вернуть назад вчера.

Не понять никак рассвету,
Мира сумрачного мглы.
Не понять зимы снег лету,
Пуху — твёрдости скалы.

Всё имеет свои свойства,
Форму, внешность, сил запас.
И ты сердце успокойся,
Миру — дела нет до нас.

Упадёт листва с деревьев,
Став по осени сухой.
Ощипал, лишая перьев,
Птицу счастья, мир Земной.

Некрасиво-непристойно,
Счастье голое и жить,
Стыдно им, тем кто невольно...

Едва лишь сдохну, стану знаменит! -
Что, на Руси, обычностью явления...
И пусть мне скажут: «Крякнул» паразит!
Скривив личины, вплоть до омерзения!
От суматох ли жизней, в тяжбах их ( ? ),
где судьбам, часто, словно в наказание,
благим настроем, стать, безмерно злых,
и та, по сути, прозой, в назидание...
Под мир ли душ, где правит интерес,
а с ним, и повседневность, в настроениях,
переборов мыслительный процесс,
как будто в ежедневных преступлениях?..
Для неги ли, из бесконечных дат...

КатАлог зимних вьюг, катАлог сна...
Сегодня издано смирение и кротость...
И ветер вырывает из блокнотов
Последние сухие письмена.
Как здешним небесам легко молчать.
Секвенций немоты
Дела улаженные свыше...
Форма расплавится и выжжет еле слышно
Под языком горячие слова.
На том листе, откуда слышно всё...
Неторопливо, вновь вальсируя изящно...
Я напишу когда-нибудь письмо
С постскриптумом «всё было настоящим».
Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -
Запутанным, оторопевшим...

Такой живой и вдох и выдох,
И тишина и междустрочья...
Мы жизнь встречали, словно дети,
Задав ей тысячи вопросов.
Мы преломляли хлеб и будни,
Мы отпускали дни на волю...
И нам хотелось чистотой стать,
И нам хотелось стать любовью.
И вслух мы говорили сухо...
И про себя шептали громко...
Слезились в нас живые буквы...
Смеялось в нас живое горько.
И, теплотой крестя мгновенья
Дорог, что выпадали всуе...
Мы так искали Место Встречи,
Мы нарекли его - Любовью.


© Copyright: Эдуард...

В орфографии ночи,
В покорности темноты,
В лунных тропах, расстеленных под спину,
На сухих губах ожидания и трепета
Расцветают разжатые губы розы.
Подчинить её нежно...
Перепуганной чаши глоток
Невыгоревшего биения.
Неуязвимый момент,
Напоминающий о том, что и ты смертен, Ра.
И шелк перетекает и поёт
Вдоль тела...Вдыхая в тебя тайну пламени.
Долгий путь нежности...
Великий шёлковый путь...
Что знаем мы о любви, и что о нас любовь?
Отдаю тебе строки и не знаю с чем остаюсь сам...

Вот и всё, вот и всё прекратилось.
Отразился в росе солнца луч.
В отражении, холода стылость,
А за ним, следом мгла тени туч.

Высыхает родник иссякая,
И в нём мало живительных вод.
И теперь миру почва сухая,
Не взрастит никогда сладкий плод.

Время засухи выдохнув зноем,
Погубило цветок на корню.
И снов вечных он смотрит покоем,
По утру в лицо новому дню.

Так случается, всяко быть может,
С теми, кто жить пришёл в мир Земной.
Судьба грани друг к дружке приложит,
Дохнув засух...

Как говорится, - весна нам не снится!
В полную силу красотою искрится…
Вот и ольха… серёжки свои распустила!
Стала как русская дева… красива.
Да и берёза русская от неё не отстаёт!
Красотой весенней в придонье поёт…
Травка в округе везде зеленеет
И солнце весеннее, теплее уж греет.
Поля начинаю в степях подсыхать!
Земледельцу стоит,- уже выезжать…
Озимую пшеницу везде подкормить,
Чтоб смогла в полях донских ожить.
Земледельцу рук, сейчас не сложить!
Яровые надо засеять спешить…
С...

Я стою на распутье, лежат предо мной три дороги,
Впереди - первопутье, конец неизвестен пути,
И весь в яблоках конь все гарцует, заряженный в дроги,
В неизвестность желая меня поскорей отвезти.

А налево - покой, да вязанье крючком и на спицах,
Одиночество длинных, пустых, как сума, вечеров,
Вышивание сказок иглою на белых тряпицах,
И сложение в строчки любимым размеров стихов.

А ждет справа меня старичок весь седой, ясноглазый,
Мы бы с ним могли сутками четки молитв разбирать...

Иллюстрация: © Павел Федотов


Здесь отмершей листвой облетает со стен штукатурка,
Захирела хрущоба: стоит без ремонта полвека.
И в кромешных углах обречённо зияют окурки,
И глазеет на мир грязным оком жильё человека.

Одинокий старик у окна с остановленным взглядом,
Скорбно сброшенным вниз неприметным дрожаньем ресничным.
Там - сменяется сочная зелень сухим листопадом,
Тут - в негнущихся пальцах сокровище: письма о личном.

Без следа стёрлась грань между днями и между ночами...