Сухов

Любоваться багровым закатом,
Окунаться в благовонный туман в темноте,
Громовыми раскатами рока услаждать бесшабашную душу…
Дышать в твое сердце,
Бессвязно шептать сухими губами,
Целовать след твоих мокрых ног на узорном ковре сновидений,
Любить в первый раз,
Но как в последний,
Словно танец предсмертный на лезвии бритвы….
Счастье безмерное знать, что ТЫ есть в этом мире безумном!

На сухом пригорке лёжа,
Похвалялся острый ёжик,
Что его ежову кожу
Ущипнуть никто не сможет.
2.03.06

Ego

Я - это капля воды
Прозрачная влага дождя
Серого неба плоды
Ты собираешь меня
На бархат красивой руки
Стекая меж пальцами вниз
Рисуя на лужах круги
Ты чувствуешь этот каприз.
Я медленно падаю... таю
Ты видишь меня без чудес
Ты плачешь... я плачу... не знаю
Я дождь или слезы небес?

Я - это ветер северных льдин
Дыханье холодного дня
О холоде света я знаю один
Ты чувствуешь кожей меня.
Холодные льдинки потерянных слез
Со звоном хрустальным на пол опадают
Замерзший букет...

Саднят глаза сухие, жгут,
А сердце плавится от боли.
Соломы догорает жгут,
Земля черна, чернее смоли.

Иссушенную зелень трав
Покрыл налетом пепел серый,
Надежды на рассвет поправ,
Пытается лишить нас веры.

Горелые пеньки берез
И горький дым клубится в поле.
Глаза, не видевшие слез,
Заплачут сами, поневоле.

Во глубине степей канзасских
Обкурен хмур и нелюдин,
Наследник всех сирот казанских,
Жил на отшибе чёрт один .

Звался не хтро- Джоном Смитом.
Ни кузнецом ни палачём ,
А был он фермером забитым
И по округе слыл бичём.

Его жилище представляло
Собой не царский павильон,
А весь плакатами секс пистолз
Обклеянный тепляк вагон.

Жена его ,Смит тоже Анна ,
Чтоб не гласил сухой закон
Всегда была как сука пьяна
В ход даже шёл одеколон.

Дочурка Элли с малых лет
Играла в покер и...

В темноте таятся боги
В тесноте гноятся ноги
В тишине погаснет звук
Разорвется небо вдруг
Разойдутся облака
И посыплется труха
И покатятся катушки
Сторож выстрелит из пушки
И пойдет плясать нагой
Черт приедет с кочергой
Дьявол выскочит с усами
Ангел вылетит с пейсами
Бог приедет на катке
Мир держа на поводке
Это просто облака
Или чешется рука...
Умирает балерина
Парамонова Ирина
Что любила пироги
Это сделали враги
Или это были боги
Этот пепел на дороге
Отпечатки чьих-то рук...

И Фантомас в зеленой маске,
И офицер немецкий в каске,
И восемь просто человек,
И пожилой один узбек -

Сидели в кузове и пели,
И пели песни в русле рек,
Но руку погрузив в пропеллер
Сказал им русский человек.

Сказал - и вышел в воду лихо,
Как будто был сухой топор:
"Смотри, опять в желудке тихо!
У старика опять запор!"

У старика того, узбека,
Что лихо в кузове сидел
И офицеру песню пел
Про камни древнего Казбека.

Бог дал ему язык из меха.
Увы! Таков и мой удел.

Прокралась печаль
Бесшумны шаги
Уносит нас вдаль
Рисуя круги
На зеркале сна
Под черной звездой
Поднимемся с дна
Дорогой кривой...

Танцуем на крыше
Под вечным дождем
Летаем все выше
И плачем вдвоем.

Волнуются струны
И плачет душа
Гадаем на руны
Живем не спеша
Пока не проснется
Сухая душа
И в сердце прольется
Печаль не спеша.

И вот опять, пустой вагон,
Но не пустой, людей здесь много,
Всё те же, что вчера,
Но всё не те. Так шумно,
Душно, бессмысленно и шатко.
Опять до Автово идёт,
А рядом кто-то захрапел...
Всегда интересно было: что там?
Там, куда не пускают обычных...
Тяжело...почему всё хорошо, а мне
Грустно...Выйду...Потрачу последние пятнадцать...
Зато теперь стрелять не надо...
Как-будто жизнь вдруг изменилась,
Или дождь... За это время, что я ехал
Пятнадцать станций...мысли, дрожь.
Я ноги...

Волога. Холод. Стукіт крапель.
Сиджу на камені в пітьмі.
Спина схолола. Сухий кашель?
-Почулося мені одній.

Тут тільки тьма і морок,
Не видно навіть промінця.
Не бійся, це не ворог -
Милуй свій слух митця.

Працюють тільки відчуття,
А зір відпочиває.
Нехай примарне відчуття,
Нехай так не буває,

А я почула тугу стін
І біль холодних сходів,
І я почула пісню -
Він співав в прольотах переходів...