Суд

Время губкой событий,
Память мира протрёт.
Ком ненужных открытий,
Лишь прибавит забот.

Правда всем неудобна,
Нет своих ей и в том,
Она свету подобна,
И стать может огнём.

В себе вывернув, этим,
Зеркала соврут нам.
Ища правду в предмете,
Зря, мы верим глазам.

Нет предела познаний,
Но есть жизней предел.
Сроки существований,
Есть, физических тел.

Время губкой событий,
Память мира протрёт.
То ли суд это Высший,
То ли нет — кто поймёт....
Марковцев Ю

Твой Луч, так тонко-нежно прикасаясь к сердцу, что без кожи..,
но от того оно Тебе еще дороже.

Дороже жизни мне – легчайший аромат разящего Луча,
могущественно-мудрого и знающего Цель, Луча!

Во всём – Первейшего,
на власти Жертвы восходящего в любые времена.

Так, понимаю истинно Твое святое постоянство
и лотосовую огненную суть – ведь Ты всегда добьешься своего –
через страдание проведя, очистив, пробуждаешь.

Мы каждой цельной жизнью к Венере приближаясь,
спасаем Души, тела...

Словно нож гильотины,
Судный час упадёт.
В нём быть может я сгину,
Уйдя в мир без забот.

В моём сердце усталость,
От себя и от всех.
Во мне что-то сломалось,
Не борюсь за успех.

Всё-равно что случится,
Что решит Высший Суд.
Допишу ль я страницу,
Иль меня в ней сотрут.

Дел моих ко мне эхо,
Отразив, мир вернул.
В нём намётки успеха,
И забот новых дел.

Словно нож гильотины,
Судный — мой час упал.
В боли бросив пучину,
Покой смерти — не дал....
Марковцев Ю.

Он говорил: "Меня околдовала
Та ведьма, что живет недалеко.
Построила мне глазки и пропала,
А мне теперь без ведьмы тяжело.

Я видел, в дымоход она летает,
Я видел как садилась на метлу.
Я знаю, она бури поднимает,
Наводит порчу по всему селу."

И мужики, кто колья, кто лопаты,
Схватив, бегом помчались к ней домой.
Один из них кричал: "Давай, ребяты,
Отправим эту ведьму на покой!"

Вот так вершили суд в средневековье,
Но с тех пор перевернут календарь.
Закончилось давно то...

Они кричат: «Распни его, распни!»,
И вот уж нет сомнений у Пилата…
Летят столетья, но и в наши дни
Толпа вопит, как в старину когда-то.

Как будто время повернуло вспять,
И снова нет в Иудах недостатка.
Они готовы в розницу продать
Кого-нибудь за долларов тридцатку.

Надев высоконравственный прикид,
Лукавство фарисей скрывает ловко.
Забыта совесть, и утрачен стыд,
Каратель держит меч на изготовку.

Лишь кто-то бросит клич: “Ату его!”,
Народным гневом “праведным” играя...

Сколько их: кто не дожил, не дошел?
Нет даже лиц.
Синим химическим карандашом
Девять страниц.

Голод блокады писал без затей
Буквы свои.
Девять страниц – только даты смертей
Целой семьи.

Это потом в полевых вещмешках
Их принесут
На просоленных солдатских плечах
В Нюрнбергский суд.

Это потом доверять дневникам
Станут мечты
Девочки в городе, где по утрам
Сводят мосты.

… «Таня одна…» И завыли гудки
Траурный марш.
Ангел тихонько из детской руки
Взял карандаш…

Развернётся белый парус
И летит на свет Икарус…
•
Пожелай ему удачи
На краю советской дачи…
•
На перине светской дачи
Раскошелилась удача…
•
Будет дача показаний
С дачей взятки в день взысканий…
•
И во время передачи
Суд как прежде озадачен…
•
Икс хромой и дзету в сдаче
Получил сам хрен в придачу…
•
Казус собственной отдачи
Может быть и неудачен…

16. 09. 16

Пришло время осенней прохлады,
Время серых, осенних дождей,
Время, грустное чуть, листопада,
Дней коротких и долгих ночей.

Пришла в мир окончательно осень,
В нём, в свои все, вступила в права.
Меж берёз, ягод красная россыпь,
Жухнет, век доживая трава.

Листья жёлтые в танце-прощании,
Вниз к Земле направляют полёт.
Прелесть грусти в красе-увядании,
И прощение мира живёт.

Всё по кругу — уходит отживший,
Чтобы место дать новым росткам.
В этом суд справедливости Высшей,
И его...

Закрой-ка варежку,
Иди по краюшку,
Людей порядочных не зли.
Не то на раз, за так,
Набью тебе пятак,
Сотру тебя с лица Земли.

Я хулиган блатной,
Без тормозов, шальной,
Дороже жизни мне понты!
По фене ботаю*,
Дерусь с охотою,
И непонятливым — кранты!

Крысятник** мне не друг,
Я не люблю ворюг,
Что у друзей крадут.
А коль их встречу где,
Вершу всегда везде,
Над ними мой короткий суд.

Люблю подраться я,
Но всё ж понятия,
Не нарушаю я при том.
Бью тех лишь, кто борзел,
Но...

Нам не всё нужно знать,
Не всё знание — свет.
Слишком тяжкая кладь,
Сломит тех, в ком сил нет.

Жизнь людей тайн полна,
Все, свою в ней хранят.
И открывшись она,
Может дверью стать в Ад.

Ведь источником бед,
Может стать и больших.
Жизни чьей-то секрет,
В руках чьих-нибудь злых.

Мир дуален и бьют,
Палок оба конца.
За язык жёсткий суд,
Может ждать подлеца.

Знать не всё нужно нам,
Не всё знание — свет.
Свой — расскажет всё сам,
А в чужом — счастья нет.
Марковцев Ю.