Стволовые клетки

...Кристальная ты, не о том мы мечтали.
Прошу, задержись, -давай погадаем,
Устали мы телом, о прошлом скорбящем,
Скажи наконец, что нам ждать в настоящем?


-Задушит приходы космический вакуум,
Там в рясе ворованной стонущий дьякон.
Там алчностью побраны церкви законы,
Там к свету повернуты только иконы.

Застегана лестница ветхим заветом,
Закрашенный жертвенник дерзким макетом.
Где Дева над свечкою душу склонила.
Там кровь на подошвах еще не остыла.

Где сумрак под куполом с...

... Отболело сердце... отболело...
И в душе моей печали нет.
Мне не жаль того... что не успела...
Мне не жаль моих прошедших лет...

... Птица в клетке громко голосила...
Но никто не слушал её трель.
На свободу глупая просилась...
И не знала... что свобода... смерть...

... Не летать свободной птице в небе...
Коль она для клетки рождена.
Отболело сердце... отболело...
И печаль... вся выпита до дна ...

Лариса М.

КУВАЛДА – достойный ответ
.
Российский, пригожий, военный –
КУВАЛДА – достойный ответ,
желающим жить непременный,
примерный с намёком совет.
.
Кровавы соседей «потехи»:
разрезана Русь на куски…
Сшивает Кувалда прорехи,
НЕвропе пора загрустить.
.
По капле славянскою кровью
терпения чаша полна.
Отмщением, яростной болью
священно вскипела война.
.
Привет передайте для Сэма.
Наш кейс информации крут.
Кувалды решительно племя.
Пришедших на Русь слышен хруст.
.
Вперёд, Музыканты...

Когда мир размером в комнату,
Сжат в объятьях тесных стен.
Полёт мысли быта хлопоты,
Запретят, её взяв в плен.

Слабость немощи неволе,
Клетки певчих птиц сродни.
Изменив судьбу, расколет,
Миг на «до» и «после» дни.

Не всегда встаёт упавший,
Жертвой став увечья ран.
Изменяет судьбы наши,
Силы Высшей воли план.

Бога помыслы и цели,
Не постичь людей умам.
Но прожить должны мы в теле,
Всё, что Свыше дано нам.

Мне о воле птица пела,
Не из клетки — за окном.
Мир был в комнату...

Летний вечер за окном
Распахнул объятья ветру,
И рассыпался дождем,
Запирая землю в клетку.
Будто молния в душе
Вспыхнет память на мгновенье,
И в загружином уме
Мелькнет сладкое мученье.


Пляшут капли за окном,
Грусть от сердца отрывая.
Стало серым все кругом,
Как волков седая стая.

Луч огня из очага
Ярко светит в полумраке,
Тихо слышен стук дождя,
Как шаги хромой собаки.

Летний вечер за окном
Принес старые мечтанья,
Дождь и сладкий тихий сон
Проникает в глубь сознанья.

Из огня да в полымя
Каждый день, ежечасно!
Не пора ли остынуть?
Для чего тебе счастье?

Мало просто покоя?
Мало радостей мерных?
Ты зачем мне такое,
Неуёмное сердце?

Суетишься и скачешь
Белкой в клетке железной!
Всё боишься: иначе
Будешь ты бесполезным

Жгуче-красным комочком,
Связкой вен и артерий?
Вот и нижешь на строчки
Ткань словесных материй.

Оголённые чувства -
От последней до первой.
Нет безумней искусства
Выжиганья на нервах.

Притягательно...

Острота телесных ощущений,
Максимально-чувственная высь-
Это всех касаний восхищенье,
Это всех эмоций воскрешенье,
И ее судить ты не берись.
Это чувство - максимум вселенной,
Все созвездья словно бы в одной,
Все забыто, но любовь нетленна,
Чувство восхитительно блаженно,
И по клеткам заструился зной:

Как безжалостен всё же мороз:
Не укутаться и не укрыться.
Превращаясь в хрустальную гроздь,
На ветру индевеют ресницы.
Купол неба - эмаль Фаберже,
Облака - водяные узоры,
А мохнатое солнце упорно
Греет улицы снежных траншей.
Пешеходы - продрогшие тени,
Сквозь позёмку неловко скользят.
Сердце в клетке из прутьев "нельзя"
Леденеет, как будто в паденье.

Звезда падёт:
отсветится в глазах
и в косы заплетётся
голубикой.
Полёт орлана скрыт за облаками
от взгляда стрел,
и ветер лёгкий с Кури
доносит за Марийскую низину
обрывки пряжи паутинок
и дым
к двуречью Мемели и Тыльжи.
Не устоять!
Мечи тевтона встретят.
Холодная в глазах застынет ярость.
Курганы рассыпаются в песок.
Рубеж последний.
Обнажать клинки нет силы,
но в ножнах удержать не суждено.
Звезда падёт, сражённая мечами,
цветком
в двуречье Мемели и Тыльжи.
Доносит кречет...

Как птица бьется
в клетке
грудной
сердце,
рвется наружу
из жертвенных,
несломленных смолой греха
жердей.
Извечный город пыли
и увядших листьев
пальмовых,
лампад угасших звон,
пустого неба тканый
клок
висит, как шкура
евразийское распятье
мясная лавка...
лава грязных слов
пеной муторной легкости
наружу.
Ости наизготовку-
лишь тронь...
соль праха на губах
и мед, что точит
змей
с рваздвоенного жала...